– А я Даша.
– Ариша, пойдем-ка в зал, оденемся, а папа нас здесь подождет, – увлекла Саша детей.
– Я думал, Александра Михайловна одна живет.
– Она и жила одна, мы к ней на квартиру только вчера въехали.
– Так вы переезжали, поэтому вас не было видно в клубе в последние дни?
Даше было стыдно с этим человеком говорить о своей бывшей работе. Но он смотрел на нее просто, без осуждения, и Даша так же просто ответила:
– Нет, просто я там уже не работаю.
– А где вы теперь работаете?
– Пока нигде, Александра Михайловна обещала поговорить по поводу «Кальзиса», но получится или нет, не знаю. – Почему она все это ему рассказывает и зачем он так внимательно ее слушает? Даша себя не понимала.
– А вы не хотели бы поработать в «Кратере»? Фирма работает с металлом и прочими дорогими штуками, заработки тоже довольно стабильные и, говорят, неплохие.
– Кто говорит? – улыбнулась Даша.
– Все! – изумился ее неосведомленности Лев.
Саша слышала, как говорят двое, и собирать Аришку не спешила, а когда наконец ребенок был одет, разговор в коридоре подошел к концу.
– Александра Михайловна, – взахлеб делилась Даша новостями, когда Брутичи ушли, – Лев Павлович предложил мне работу в крупной фирме! Правда, я ничего не умею, вдруг директор «Кратера» не согласится, но Лев Павлович уверял, что высшее начальство будет радо.
– Еще бы, – согласилась Александра, – конечно, радо, иначе зачем бы оно тебя так уговаривало.
– Кто оно? – не понимала Даша. – Я вам про директора говорю.
– И я тебе про него же. Директор этой крупной фирмы и есть Лев Павлович Брутич, уж можешь мне поверить, Дашенька.
Даша потеряла дар речи.
Школа гудела. Сегодня все только и говорили, что о Захаровых, о непонятной гибели и матери, и дочери. Откровенно побаивались за Женьку.
Высказывали разные версии и самые нелепые домыслы. История обрастала легендами. Представители же органов побывали и у директора, и по классам успели пройтись, задавая почти одни и те же вопросы.
В душе у Саши с новой силой нарастала тревога. Теперь и она не верила во всесилие доблестной милиции. Вот дура-то была, когда Севку уму-разуму учила, ей бы самой у него поучиться. С такими мыслями она и поднялась к директору, – устроит Брутич Дашу или нет, еще не ясно, а проверить обстановку на «Кальзисе» Александра обещала.
– Галина Дмитриевна, здравствуйте, вы сейчас свободны?
– Да, Александра Михайловна. Заходите. Нет! Вы подумайте! Парень за месяц один остался. Надо к нему зайти, как он?
– Я была у него. Трудно ему, но держится. Он крепкий, надежный человек, я не думаю, что сломается.
– Может, ему деньгами помочь или еще как-нибудь?
– Ребята ему помогают, а деньги, я думаю, будут не лишние.
– Вы сами организуйте это как-нибудь, с бухгалтерией сейчас договорюсь, я сегодня не в себе. Тут ко мне заходил один товарищ в погонах, все настроение испортил. Все роет под нашу школу, наркотики ищет! Захарова, говорит, в вашей школе наркоту брала. Прямо охрипла вся, пока доказывала, что наши дети этим не интересуются.
– Зря вы хрипели, интересуются, и еще как!
– Да нет, Александра Михайловна, неправда это.
– Правда, и Захарова действительно наркотики постоянно брала около нашей школы.
– Что вы говорите?! Неужели?!
– Галина Дмитриевна, ну что вы, в самом деле! Об этом знали все, и вы, простите, не исключение. – Саша поморщилась от неприкрытой фальши директрисы. – Непонятно только, зачем вы сознательно мешаете следователям? Мне думалось, мы их сами о помощи просить должны, это же в наших интересах.
– Вы меня учить пришли или по другой какой надобности? – лицо Галины Дмитриевны стало ледяным и непроницаемым.
«Вот дура, кто за язык тянет? Теперь просить бесполезно, проверено неоднократно». Александра молча вышла. Возле ее кабинета стояли ребята. Ждали очередного заседания клуба, а проще говоря – надо было поговорить, выплеснуться. Саша видела сегодня и тех, кто не был клубовцем.
– А мы вас уже давно ждем!
– Вы знаете про Женьку?
– Да не про Женьку, а его сестру, – с разных сторон посыпались голоса.
