Семен Валерианович за своей лачугой из окна бдеть, добро, окна прямо на него выходят. Вот и сегодня – только перекусил он в седьмой раз за день, глядь, а возле его ракушки какой-то хмырь вертится. Пока Животов соображал, чего тот мужик от его имущества хочет, тот исчез, но владелец усмотрел, что от его недвижимости поднимаются струйки дыма.

– Я быстро обрядился и сюда, – рассказывал Семен Валерьянович. – Не думал, что там есть кто-то, а оно вишь как…

– Что ж вы раньше-то недоглядели, когда он дверь подпирал? – поддел его один из собаководов. – Ждали, пока женщин, точно кур, жарить начнут? – А это он гриль сделать хотел из своей жестянки, – хихикнул другой, смешливый.

– Ой, ну все равно, вы теперь наш крестный отец, – блаженно говорила Люся, теребя шелковую шерсть Малыша.

– А мы себе прогуливаемся на аллее, смотрим, Малыш несется, башкой в разные стороны вертит – потерялся, значит. Мы его на поводок, давай вас кричать, а потом слышим – дядька этот орет. Прибегаем, а здесь вы! А кто это вас запер? – спрашивали все наперебой. – Вы обязательно в милицию обротитесь, такие шутки, знаете ли, должны наказываться!

Василиса еще не очень хорошо себя чувствовала, да и Люся еле передвигала ноги и смотрела на мир чумными глазами.

– Вы уж нас простите, мы потом еще встретимся, когда с Малышом гулять будем, тогда и поговорим, а сейчас… нам отдохнуть бы… – вяло произнесла Василиса, и спасители быстро закивали головами и побрели обратно на аллею в подробностях обсуждать между собой такое волнительное событие.

– Васенька, – поднимаясь по лестнице к своей квартире, вдруг спросила Люся, – а какого черта мы там парились, у тебя же сотовый?

Василиса оторопела. Да уж, ее забывчивость чуть было не стоила им с Люсей жизни, но женщина еще совсем не привыкла к маленькому аппарату, хотя и исправно брала его с собой, выходя из дома.

– Я просто тощая длинная кретинка! – задрожала губами Василиса. Почему-то именно сейчас ей захотелось разрыдаться больше всего.

Дома подруги выкинули на балкон провонявшую дымом одежду, и, пока Люся плескалась в ванной, Василиса накрыла на стол. После волнений у Люси почему-то всегда просыпался волчий аппетит.

Когда зазвонили в дверь, Василиса сначала даже не хотела открывать. Однако, вспомнив, что, помимо преступников, может прийти и сын, который теперь взял непонятное дело на перо, Василиса зычно крикнула:

– Кто там?

– Открывай! – послышался знакомый голос.

Перед ней стояла соседка Аня с распухшим от слез лицом и, не переставая, то ли всхлипывала, то ли икала.

– О господи! А с тобой-то что приключилось? Никак Антон Петрович, негодяй, из гнезда упорхнул? – спросила Василиса, проводя соседку к столу.

– Да нет, он теперь шагу из дома боится сделать. Я ведь что придумала, дала в газету объявление, что, дескать, группа фанатов разыскивает некоего Антона Петровича Коркина. Всем, кто знает о его местонахождении, – вознаграждение. Ну и сумму приличную пририсовала. А потом эту газетенку ему в нос сунула. Ну, якобы, если он вздумает улетучиться, то я за вознаграждением отправлюсь, потому как знаю все его координаты. Теперь он меня любит нежно и трепетно. Я к тебе, Вася. У меня же беда!

Василиса выставила стопку и плеснула в нее несколько капель коньяку, который остался после дня рождения. Для более быстрого разговора, так сказать.

– И мне налей. Здравствуй, Аня, – появилась закутанная в полотенце Люся. – Кстати, Вася, ты не видела мой халат?

– Садись, Люся. О халате потом. Вот, видишь, у Ани теперь беда. Все никак не дождусь, когда про нее рассказывать начнет.

Анюта всхлипнула и опрокинула в себя рюмашку.

– Еще налей, для успокоения, – попросила она и, махнув вторую стопку, начала: – Я бы к вам не пришла, но хозяйка моя говорит: сходи к своей подружке, пусть она тебе расскажет, как на такой же мякине провелась.

Оказалось, Анечка стояла за прилавком все в той же «Жемчужине моды», когда к ней заявилась прекрасно одетая дама без возраста и воскликнула:

– У меня есть для вас подарок – знаменитые ремни из шкуры баренцевой медузы!

Понятное дело, сначала она дала на продажу три штуки и обещала зайти вечером.

– Можешь не продолжать, – мотнула головой Василиса. – Дальше я знаю – ремни расхватали со скоростью звука, стали требовать еще и предлагать бешеные деньги. Так?

– А ты откуда знаешь?

– Здравствуйте! Я же тебе рассказывала, как меня облапошили. Вот уж не думала, что у наглецов хватит смелости снова заявиться.

– Ничего ты мне не рассказывала. Если бы рассказала, так я бы так глупо не вляпалась. Это ты виновата, поэтому гони мне пятьдесят тысяч, – заявила вдруг Аня.

– Фиг тебе! Самой надо голову на плечах иметь! – разозлилась уже и Василиса. Такой наглости она от приятельницы не ожидала.

– Подождите вы, – остановила их Люся. – А кто, ты говоришь, приходил? Аня, вспомни хорошенько, кто к тебе с этими ремнями приходил?

У Василисы тоже где-то екнуло.