мудрого, способного адекватно воспринимать неожиданности человека и был рад тому, что его ожидания оправдывались. За многие годы существования лаборатории и работ Станислава Милькевича, Бэйвиль превратился в по-настоящему сказочный городок, созданный жителями для себя и так, как они хотели его видеть. То, о чём мечтали писатели фантасты и утописты, обрело реальный облик, во многом благодаря одержимости талантливого учёного. Незаметно, шаг за шагом, год за годом, не без трудностей, местечко обретало тот облик, который открывался немногочисленным приезжим. Главной заслугой многолетних трудов Тод Паркинсон считал людей, которые остались жить в Бэйвиле. Не всё воспринималось жителями посёлка однозначно и не все методы, которыми пользовались старейшины, для достижения целей, жители безоговорочно принимали. Но Бэйвиль стал тем, чем он есть сейчас, и обратного пути уже быть не должно. Паркинсон прекрасно понимал, что для блага жителей, все преобразования, которые продолжались более сорока лет, необходимо удержать и продолжать работать в привычном направлении. К сожалению, человеческая жизнь не бесконечна и на смену одним старейшинам должны прийти другие. Так уже случилось с Шерифом Кобзом, место которого занял его преемник Артур Министи. Теперь не стало Станислава, на место которого готовили Арнольда Эйпа. Тод чувствовал, что и его срок не за горами. И для пожилого банкира не так важно было осознание собственного ухода из жизни, как верность идеалам своего друга и соратника Станислава, который уже занял своё достойное место в сердцах сограждан.

Завещание Доктора Медицинских Наук, стало для многих неожиданностью. Станислава Милькевича можно понять; его чувства и ответственность перед своими детьми, перед сыном, которого он считал умершим. Но поступать так опрометчиво со своим делом, доверяя его людям далёким от медицины как Юпитер от Солнца, похоже на отчаянный шаг угнетённого переживаниями человека. Познакомившись с Джошем Фостаном, Тод Паркинсон почувствовал облегчение. Он не мог знать, насколько хорош или плох человек, но жизненный опыт подсказывал, что учить новичка высоким понятиям не придётся. Достаточно было общения с двумя братьями и взгляда в глаза их отца, чтобы понять, что новые люди прекрасно вольются в узкий круг жителей курортного города с научным уклоном.

Тод Паркинсон не занимался бы финансами, если бы не проверял свои чувства. Он ждал, когда Владислав вернётся домой, чтобы услышать впечатление мальчика о своих вновь обретённых родственниках. Помимо того, что он уже слышал от других жителей Бэйвиля, обладающих похожими способностями, мнение ребёнка, не искушенного взрослыми понятиями, было очень важно. Кроме уникальных качеств в мальчике ещё сильны природные инстинкты и интуиция. Никто на Земле не чувствует фальшь, так, как чувствуют её дети. И в этом Тод Паркинсон был уверен на тысячу процентов.

Ужин в кемпинге затянулся до глубокой ночи. Несмотря на то, что три человека могли без труда узнать, о чём думают другие, уважение к остальным собеседникам не вызывало сомнения. Владислава с пелёнок научили правильно пользоваться своим даром, чего Джош и Юлиан не могли не заметить. После того, как шериф увёз Владислава домой, все разговоры в лунном свете наступившей ночи закончились обсуждением самого младшего члена компании. Мальчик настолько понравился своим родственникам и их друзьям, что разговоры могли продолжаться ещё долго, но позднее время и усталость брали своё. Впереди предстояло время принятия важных решений.

Не поделиться с друзьями своим новым знакомством с идолом тинэйджеров провинциального городка, Боб не мог. По обыкновению расположившись под большими валунами на берегу лесной реки, мальчишки болтали о своих очень важных делах. Несмотря на то, что в школе отношение преподавателей к сыну одной из известнейших женщин города было особым, друзья знали, что на самом деле Боб Сарански ещё тот проказник. Невзирая на хорошие оценки, особенно по точным наукам, пареньку удавалось бывать на всех вечеринках «пока родителей нет дома» и устраивать всевозможные забавы, где требовалась изобретательность и хитрость. Боб не был силён в спорте, но и хлюпиком его тоже назвать было нельзя. Теперь, когда он заявил, что является близким другом Майкла Брауна, который подвозил его на своей машине в клинику, мальчишки смотрели на своего друга с нескрываемой завистью.

— Тебе теперь можно и в бейсбол податься, — заметил один из друзей.

— Агентом, — мечтательно ответил Боб. — Или хозяином команды.

— Да, хозяином лучше, — прокомментировал другой друг. — Ты же скоро получишь наследство.

Боб ещё не понимал, что должно произойти, но его фотография, показанная по телевидению и рассказ бабушки о французских предках-героях, делали его в собственных глазах очень важной персоной. Немного поважничав, сын Сьюзан Сарански втянулся в привычные летние забавы, позабыв о высокомерии, показавшимся чересчур скучным для пятнадцатилетнего подростка занятием.

Обдумав возможные шаги по решению дела, Май О’Брайан несколько раз пытался связаться со Стюартом Сэйтом, но фортуна в тот день оказалась не на его стороне. Секретарь неумолимо просила перезвонить позже. Зная о возможном пути выиграть процесс, одному из известнейших адвокатов города не терпелось расставить всех действующих лиц по местам. Май был знаком с коллегой, занимавшимся проблемами деловых людей и был уверен, что без особого труда склонит Стюарта к сотрудничеству. Набрав в очередной раз номер конторы Сэйта, он услышал уже ставший почти родным голос секретаря: девушка милым голосом сообщила, что шефа сегодня не будет. Стюарта не будет и завтра, и послезавтра, и всю следующую неделю. Началась пора летних отпусков.

Синий Шевроле стоял на улице благополучного квартала в нескольких метрах от дома Сьюзан Сарански. Два молодых человека ждали появления сына хозяйки, уже зная, что женщина весь день будет находиться на службе. Спросить подростка о его сопернике, попытаться найти адрес Виктора — вот и всё, что было в планах приезжих. Как только в конце улицы появилась группа мальчишек, у Шевроле остановилась патрульная машина полиции. Стандартная проверка документов и дежурные вопросы офицеров заняли всего несколько минут, но Боб уже вошел в дом, а через несколько минут появилась и мать паренька.

— Боб, — с порога позвала Сьюзан. — Я договорилась: завтра ты можешь поехать в лагерь, а потом остаться на следующую смену.

— Мам, какой лагерь, у меня свой скаутский отряд и я лидер группы, — с недовольством ответил сын.

— Ничего, как раз привыкнешь к лагерной жизни, морально подготовишься, — настаивала Сьюзан.

— Мама, это глупо! У каждого отряда есть своё расписание, свои задачи. Что я буду делать с незнакомыми мне ребятами? Тем более что у них свои программы.

— Боб, не спорь, — строго сказала Сьюзан. — Так надо. Я не хочу, чтобы тебя терзали журналисты.

— Так надо! — надулся сын. — Мне так не надо.

Сьюзан немного подумала и решила подойти к решению проблемы с другой стороны:

— Тебя уже показали по телевизору, мне звонят писаки и просят интервью, думаешь, я за тебя не волнуюсь? Если что-то случится, мне будет сложно решать и твои и свои проблемы. Мама тебя просит помочь, ты же любишь маму.

Боб не проникся речью Сьюзан, продолжая сидеть с хмурым лицом.

— Мисс Сарански, — неуверенно позвала горничная. — Напротив нашего дома с самого утра стоит машина. Я заметила, что те, кто сидят внутри, смотрят всё время на наш дом.

— Писаки, — предположила Сьюзан, отодвинув край занавески. — Вот Боб, то о чём я говорю. За домом следят папарацци.

— Вызови полицию, — буркнул сын.

— Мисс Сарански, — снова заговорила горничная, — полиция была перед вашим возвращением. Я видела, как полицейские проверяли машину.

— И что? Какой толк от нашей полиции? — возмутилась Сьюзан. Ситуация ей не нравилась. — Боб, без разговоров, завтра отправляешься в лагерь.

Парень вскочил с дивана и молча отправился в свою комнату, с шумом хлопнув дверью.