и иже с ними мне не хочется. Стар я уже...

– Ну, это вы зря. Вы еще на многое способны.

Простая фраза, а Игорю Матвеевичу сделалось не по себе.

– С чем пожаловали, Антон Павлович? Верите или нет, но мне очень приятно видеть вас живым.

– Мне вас тоже, – пошутил Струге. – А пришел я к вам вот с чем. Хочу повторить путь. Больше ведь и делать-то ничего не умею. Хотел юристом в фирму податься – душа не лежит. Адвокатом берут, но сердце стынет. Попробую собрать документы и сдать экзамены на судью. Возьмете?

Лукин вздохнул. Так вздохнул, что ему даже самому стало непонятно – что это. Вздох напряжения или – глубочайшего облегчения. Он дотянулся до магнитофона и нажал на «стоп».

Струге сидел и смотрел куда-то в окно. Точно такая же погода была в тот день, когда он возвращался пешком домой, с лесной вечеринки. Не бог весть какое событие, перевернувшее всю его жизнь.

– Я вчера мантию надел, Игорь Матвеевич... – Струге продолжал смотреть в окно и вертеть в руках зажигалку. – Она у меня уже такая старая...

Лукин оторвал взгляд от стола и скользнул глазами по судье.

– Очень старая... Ей уже восемь лет. А новую я так и не успел получить. Все некогда было...

Лукин вдруг вспомнил последний приход Земцова.

«Так всегда говорил Антон Струге...»

– Антон... Павлович, у меня сейчас нет свободных ставок. Ни в одном из судов. Ты уж прости...

Струге встал и направился к выходу:

– Извините...

– Нет ставок федеральных судей, – продолжил Лукин. – Мировым пойдешь?

Антон развернулся. Он, идя сюда, и не надеялся на чудо. Он находился в твердой уверенности в том, что ему откажут под любым предлогом. Лукин из тех, кто подбирает под себя команду. Струге никогда в ней не был раньше и тем более не подходил на эту роль сейчас. Предложение стать мировым судьей означало одно. Лукин вынужден сделать такое предложение. Однако он предложил то, что должно было принести Струге полное фиаско. Мировой судья занимается мелкими уголовными делами, семейными тяжбами, разводами и вынесением административных наказаний пьянчужкам. Приказ о назначении мировым судьей подписывает не Президент, как это происходит в случае с судьями федеральными. Мировой судья – судья местного масштаба. Он утверждается городским советом и далее – по восходящей, не выходя за пределы местного самоуправления. Запустить Струге на утверждение в горсовет – это все равно что толкнуть его в спину в направлении плахи. Среди местных депутатов у Струге врагов столько, что даже трудно определить, кто из них представляет наибольшую опасность. Мгновенно вспомнятся приговоры Струге в отношении всех родных, близких, а также знакомых, родных и близких, которых покарал Закон в лице Антона Павловича. Многие из них на абсолютно законных основаниях в данный момент не по своей воле валят лес или считают убытки. Из числа кого укомплектовался состав городского совета города Тернова, знает даже ребенок. Пятеро из депутатов имеют судимости. Сколько там людей порядочных – сказать трудно. Но очень легко подсчитать барыг, торгующих водкой, и коммерсантов, шьющих сапоги. Еще есть спортсмены. Одним словом, этот винегрет больше напоминает команду КВН, нежели коллектив законодателей. Если бы среди них находился хоть один архитектор или толковый строитель, может, и не был бы Тернов похож на город, готовящийся к осаде. Окопы, траншеи, ямы и потопы...

Подняв насмешливый взгляд на Лукина, Антон вдруг стер со своего лица улыбку. Старый председатель поманил его пальцем и указал рукой на стул подле себя. Струге подошел и сел. Такой стиль общения председателя с судьями был для Антона в диковинку.

Тем временем Лукин набросал что-то на листке-липучке из канцелярского набора, оторвал и протянул Струге. Тот с удивлением развернул листок к себе и прочитал на нем четыре знакомые фамилии. Знакомые настолько, что вскинул на председателя взгляд. Но на его лице не было и намека на какое-нибудь эмоциональное проявление.

– Экзаменационная коллегия состоится через месяц. Думаю, что через два тебя ждет горсовет. Успевай, Антон Павлович...

Струге молча поднялся. Только что, впервые на памяти Антона, Лукин Игорь Матвеевич поступил как настоящий мужчина. Или Антон просто не видел его мужества сквозь толстый комментарий к Уголовно- процессуальному кодексу? «Успевай...» Слишком много сказано одним этим словом. В нем все – правда и вера в него, Струге.

Не прощаясь, Антон встал и направился к двери.

Его вновь остановил голос Лукина:

– Антон Павлович, справку о смерти на паспорт-то поменял уже или еще нет? Смотри, если с ней на экзамены припрешься – проблемы будут...

Все правильно. Мертвого судью еще на должность никогда не назначали. Но сколько их, «мертвых», трудится в судах и по сей день?..

Первой попала в неудобное положение организация, возглавляемая депутатом городского совета Кожевниковым. Цистерна со спиртом, прибывшая из Северной Осетии, благополучно миновавшая пограничные кордоны на юге страны, почему-то была арестована и загнана в тупик на подступах к товарной станции Тернова. Сотрудники областного Управления по борьбе с экономическими преступлениями взяли пробу спирта и опечатали все доступы к содержимому. Кожевников, не дожидаясь результатов экспертизы, прихватил пять тысяч долларов, заказал сауну с девочками и помчался на встречу с начальником УБЭПа.

В итоге девочки, прождав «больших» людей около трех часов, парились и плескались в одиночестве. Такому девичнику способствовал Земцов, организовавший совместно с начальником УБЭПа небольшой оперативный эксперимент. Помимо них, в эксперименте участвовала и небольшая группа репортеров из Терновской телекомпании ТТВ. За ходом ублажения начальника УБЭПа и моментом вручения ему заветных пяти тысяч зеленых американских долларов они наблюдали по монитору, выставленному в соседней комнате. Наблюдали, да заодно и записывали.

После проката чудного видеоролика по телевидению группе депутатов из городского совета не оставалось ничего иного, как поддержать инициативу председателя о снятии с Кожевникова депутатской неприкосновенности. Кожевников недвусмысленно заявил, что он еще вернется. Но он не вернулся. В цистерне, прибывшей с юга, помимо спирта, были обнаружены канцерогенные вещества, опасные для жизни и здоровья людей. Дальнейшая раскрутка местного бутлеггера показала, что появление в городе цистерны не было ошибкой или единичным случаем. Сразу все вспомнили о десятках трупов, перепившихся водкой «Кожевников». Оставалось удивляться – почему только сейчас вспомнили? Может быть, потому что транспортный прокурор Пащенко такую информацию убэпникам выдал? А не верить прокурору – это не верить самому себе. Дальнейшие события лишь подтвердили правоту этого афоризма. Возбужденное уголовное дело давало все основания предполагать, что бывший депутат горсовета Кожевников не только никогда не вернется на прежнее рабочее место. Все события указывали на то, что ближайшие три-четыре года он будет занят в ремонте плотины под Шушенским. Но не в качестве руководителя.

Не успело пройти потрясение от первого удара по местной законодательной власти, как последовал второй. После звонков от губернатора и появившегося слабого интереса к событиям в городе Тернове из Москвы мэр не на шутку встревожился. Что происходит? Горячую воду в жилых кварталах почти не отключают, начались даже разработки плана строительства метрополитена – в перспективе, квартплата повышается так же, как и во всех городах региона. Что происходит с законодателями местного созыва? На этот вопрос ответил депутат Усманцев.

Некоторые депутаты любят «сзади»! – почти вслух сказал он, устроив стриптиз-шоу с многочисленными минетами и извращениями в загородной сауне. «Перепихивание» с молодыми веселыми людьми в душе, раздевалке и прямо за столом вызвало приступы дикой рвоты даже у оператора РУБОПа. Когда ничего не подозревающего Усманцева, добропорядочного главу семьи, попросили приехать в управление, он долго мотал Земцову нервы – «некогда», «сессия», «прием избирателей». Позволить, чтобы над ним измывался активный педераст, будь он хоть трижды народным избранником,