металлическом кольце. Струге вынул из кармана обрывок материи. Он полностью совпадал с местом обрыва.

Сумку открывать не хотелось. Он даже не знал, что воспримет с большей радостью – наличие денег или их отсутствие. Ведь если они здесь, и Пастор, и Тимур, и, как уже выяснилось и сомневаться в этом не приходилось, Земцов, будут правы. Деньги – воровской общак, на самом деле находятся у судьи, чье имя – Струге Антон Павлович.

Вид банковских упаковок не поразил его воображения. В его руках оказалась вещь, сумка с содержимым, которая ему не принадлежала. Из-за этой сумки он теперь и в последующем будет находиться под «стволами» тех, кто жаждет этих денег и его смерти.

Теперь правы все, кто считает Струге вором и негодяем. Деньги действительно у него. Но через несколько дней Антона ждет смерть. Даже несмотря на то что у него оставался козырь – Востриков. Но Востриков – это для Земцова. А что у Антона припасено для Пастора? Ничего. Пастору нужны не свидетели, а общак. И как только он окажется у него, свидетели, а в этом конкретном случае ими являются Струге и Востриков, ему будут не просто не нужны, а очень не нужны.

«Что, Струге, нашел сокровища?..»

С этой мыслью Антон выбросил сумку из ямы и, легко подпрыгнув, оперся на край обвала...

Если бы кто-нибудь, еще несколько дней назад, сказал ему, что он будет шагать по грязи в никуда, по размытой проселочной дороге, и на плече его будет висеть сумка с семьюстами тысячами долларов, а он при этом будет клясть свою судьбу, Антон только посмеялся бы...

Сейчас, с сумкой на плече, ему было не смешно. А если он через несколько минут попадет, как было все эти дни, под наблюдение, то не найдется повода не только для смеха, но и для кривой улыбки. Антон уже не обходил очевидно непригодные для движения участки дороги, а шел прямо, как по тротуару, полностью утапливая в густой желтоватой жиже глинистой дороги ботинки. Жижа отвратительно хлюпала, с чмокающим звуком отсасываясь от подошв. Уже почти выйдя на более-менее сухое место, Струге почувствовал, как ему в лицо попали бисеринки грязи. Не было сил даже ругаться; Антон опустил сумку на землю и полез в карман за платком, совсем позабыв о том, что тот сейчас находится в урне у кафе «Ландыш». Одновременно с этой мыслью он наткнулся пальцами на кусочек картона.

Зацепив его кончиками пальцев, чтобы не испачкать, Антон извлек визитку на свет.

«Муниципальный банк г. Тернова

Восточное отделение

Евсеева Александра Сергеевна. Юрист».

Телефоны, факсы, телексы...

Ха!

Все-таки правы классики криминалистики – всякое преступление оставляет финансовый след, а во всяком преступлении ищите женщину! Как ни крути, а два эти постулата были и остаются неопровержимыми. Но даже в этой ситуации втягивать в безобразие диких мужских забав Сашу у Антона не было никакого желания. Помочь – она, конечно, поможет, с огромной радостью. Антон даже чувствовал, что Саша будет просто счастлива ему помочь, но едва он представил эту хрупкую женщину в руках отморозков Пастора... Отрезая себе путь даже в случае безвыходной ситуации, Струге, не запоминая телефоны, смял карточку и выбросил ее в грязь. А ведь он едва не потянулся к телефону... Вспоминая знаменитую фразу прокурора области Махрова – «Свое дерьмо я никогда не подкладываю в горшок ближнего», Антон закинул сумку на плечо и стал подниматься на пригорок, с которого, он знал, хорошо видна автозаправочная станция. Вот там, предварительно приведя себя в относительно приличный вид, и можно будет нанять частника.

А куда ехать? Вот на этот вопрос и нужно будет ответить, пока вода и чистая тряпка будут смывать с куртки, брюк и обуви килограммы грязи.

– В этом долбаном Тернове есть место, где тебя не будут ни видеть, ни слышать?! – вырвалось у Струге, когда он стоял в стороне от заправки, опершись на кран.

– Че говоришь? – спросил подошедший слесарь, протягивая обещанную тряпку.

– Хороший город Тернов, говорю, – буркнул Антон, отбирая кусок ватина. – Недавно приехал, а уже столько впечатлений!

– Да, город у нас хороший, – согласился слесарь. – Одни козлы. Что бандиты, что менты. Бандиты приезжают – плати за то, чтобы другие бандиты не грабили. Платишь. Приезжают менты – плати за то, чтобы бандиты не грабили. Так и платишь, и тем, и другим. А лучше бы раз в месяц грабил кто-нибудь. Дешевле бы выходило.

– Что ж в милицию официально не заявите? – угрюмо осведомился Антон, счищая грязь с ботинка.

– Ага. В нашей стране это самый путевый вариант, – ухмыльнулся слесарь, посматривая на колонки. – Бандюки станцию спалят, менты, естественно, никого не найдут и ничего не докажут, а если найдут – суд тех бандюков оправдает за отсутствием состава преступления. Ты в суде хоть раз был?

– Приходилось...

– Во! Много у нас справедливости в суде? А все почему? Потому что в суды блатные лезут. Дочки да сынки власть имущих. Судьями. Мозгов – кот насрал, да столько же образования. А к власти хочется. Папики их и пихают. Мой знакомый два месяца назад стоял на грузовике в городе, на красном свете светофора. Ему в задницу «Тойота» влетела. И что ты думаешь? Судья вынесла решение – моему знакомому возмещать ущерб. Областной суд отменил, конечно, такое решение, но сам факт?

– Ты прямо философ, – заметил Струге. – А кому платите-то? Ну, «братки» от кого приезжают?

– Ты и впрямь приезжий. – Слесарь разочарованно помотал головой. – Здесь все только одному платят. Пастору.

– Попу, что ли?! – прикинулся Антон.

– Ага, попу. Только приход у него чересчур уж большой. Но с памятью у них все в порядке. Аккурат восемнадцатого числа за пожертвованиями приезжают...

– Так это ж сегодня!

– Вот сегодня и приедут.

Антон подумал.

– Слушай, уважаемый, можно, я у вас до вечера перекантуюсь? Куда мне сейчас в город? Мокрый весь, как енот-полоскун. Чайком напоишь? Я на бутылочку пожертвую ради такого случая...

– А, ради бога. Вон, видишь, рядом с заправкой «шиномонтажка»? Это тоже наша. Я там и работаю. Ступай, там тепло и сухо.

Струге вынул из кармана и протянул мужику последнюю сторублевую купюру. Оставались только доллары – несколько зеленых купюр, «изъятых» у Вострикова.

Внутри строительного вагончика было на самом деле тепло и уютно. Подождав, пока слесарь усядется в первую же машину, следующую в город («за бутылочкой»), Антон быстро вышел из шиномонтажного цеха и зашел за него с тылу. Ограждение заправки и цеха было общим и представляло собой полукруг наполовину вкопанных в землю колес. Спрыгнув с бетона площадки, Струге направился к одному из колес. От сумки на некоторое время нужно было избавиться...