Слухи о «суперкраже» Пастора, естественно, не могли миновать Тимура. Он узнал об этом поздно ночью от «своего» человека в команде Пастора, и, как подтверждение, было сообщение от знакомого «гаишника» на дороге, когда Тимур утром в воскресенье ехал в бассейн. Инспектор разговорился и поведал угостившего его банкой пива Тимура, что они (милиция) «полночи гоняли какого-то бандюка с деньгами». Инспектор был свято уверен в том, что Тимур – крупный бизнесмен, занимающийся продажей кузбасского угля, поэтому и принимал от него иногда пиво, иногда – бутылку хорошей водки, а иногда и деньги. В сознании инспектора отложился тот факт, что раз ты богат, то богат незаслуженно – «попал в струю», а значит, нет ничего страшного в том, что он примет от набоба презент. Выяснить, брал бы инспектор подаяния, узнав об истинном роде деятельности Тимура, или нет, не представлялось возможным, так как мент никогда не узнает, кто такой Тимур. Он так и звал его – «Тимур», будучи уверенным, что это имя. На самом деле это было не имя, а прозвище, данное Владимиру Лякину еще пятнадцать лет назад, на «строгаче». Свое погоняло он получил за коварство поступков, изощренный ум и умение в нужный момент «продать» ненужного человека. Все, чего он достиг, зарабатывалось им кровью, хитростью и умением перешагнуть через все, даже через тело умирающего бывшего друга. У Тимура не было друзей, у него были временные компаньоны, с которыми он общался до тех пор, пока видел в них необходимость. Поэтому многие сторонились его, справедливо полагая, что лучше вообще ни с кем не иметь дел, нежели их иметь с Владимиром Лякиным.

У каждого социального среза населения есть свои, присущие только ему одному ментальные признаки. Независимо от положения и отличия характеров они все равно «настроены на одну волну», имеют одинаковое мировосприятие и делают практически идентичные выводы из сложившихся жизненных ситуаций. Менталитет таксистов всегда будет отличаться от менталитета водителей автобусов, а милиционеров – от воров. Вот именно поэтому, когда из банка были похищены деньги, милиция тут же начала охоту за Пастором, а Пастор – за Струге. И именно поэтому Тимур, узнав о злоключениях своего неприятеля по «общему столу», пошел по его следу, совершая те же промахи и точно так же попадая в «яблочко». Он, словно гончая по следу волка, шел след в след. Так он побывал в травмопункте, и таким же образом он оказался у дома номер пять по улице Гоголя. Оставалось лишь войти в подъезд, подняться по лестнице и постучать в тридцатую квартиру. Единственное, что не сделал Тимур, в отличие от Пастора, это не проверил и не узнал, к какому социальному срезу населения относится искомый Антон Павлович Струге – обладатель ссадины на правой височной области, если верить записи дежурного врача, который в ночь с субботы на воскресенье после отъезда двух бандитов заработал еще пятьдесят долларов.

Но как понять эти устремления Тимура, идущего по не успевающим остывать следам Пастора? Желание помочь пусть ненавистному, но – вору, человеку одной с ним крови, вернуть общак и спасти честь человека и своего мира в целом от позора и трудностей, которые в связи с этим возникнут?

Отнюдь.

Тимур торопился, потому что боялся опоздать. Опоздать помешать вору с погонялом Пастор исполнить свой святой долг – вернуть братве утраченный общак. Он ожидал от противника конкретных действий, но о такой наглости и прыти он не мог даже думать. После событий, которые ему описал «его» человек в «конторе» Пастора, стало ясно одно – у ментов общака больше нет. Значит, Пастор выполнил задуманное? Но тогда его человек об этом прямо и сказал бы – Пастор вернул деньги. Но он сказал, что тот «забрал у ментов общак, но потом утерял». Это что такое? Вполне возможно, что это «замутки» Пастора – он что-то «прокнокал» в политике Тимура, поэтому и мудрит. Тогда зачем он охотится за этим Струге? И телефонный звонок ночью, сразу после сообщения «стукача», тоже ничего не дал. Пастор послал всех подальше на целую неделю. Одним словом – дурдом. Общака нет ни у ментов, ни у Пастора. Тогда – где он?

У Струге?

Тимур собрал свою братву. Повестка дня: «Кто есть Струге?»

– Так это Червонец – судья в райсуде! – воскликнул, сверкая верхней челюстью, которая состояла исключительно из золотых зубов, Мурена – боец вора.

– Да нет! – отмахнулся Тимур. – Это не то... Может, «законник» или авторитетный какой? Повспоминайте, пацаны. В нашем районе живет, на Гоголя. Или – лох какой?

– Червонца знаю, – промолвил сидящий в углу комнаты Лось – напарник Мурены. – Он мне «пятерик» за две дозы героина «отписал». Судья это, Тимур.

– Да какой, на хер, судья! Он у Пастора общак «подломил»! Что, это – судья?! – рассердился Тимур. – Кто еще чего знает?

– Червонец это, – боясь довести вора до белого каления, тихо пробормотал стоящий рядом с Муреной бригадир Ясень. Свое погоняло он получил за то, что вместо утвердительного «да» он всегда произносил «ясен хер» или, как вариант, – «ясен перец». – Бля буду, это судья. Этот Струге в прошлом году половину моей «бригады» лес валить отправил, на Ангару. Помнишь, мы чурок в подвале неделю держали, пока нам задаток в пятьдесят «тонн» не принесли? А потом пожадничали и еще на полтинник «зарядили»? РУБОП с Земой шестерых наших «сломали». Помнишь, Тимур? Ясен перец, это он.

– Сука... – прошипел Тимур. – Знаете, почему вы, дебилы, до сих пор еще не на лесоповале? Потому что я за вас думаю!!! Выпусти вас, долбо...бов, в свободное плавание – через неделю на шняге какой-нибудь запалитесь! Вы знаете такое слово – од-но-фа-ми-лец?! Это когда фамилия одна, а хавальники – раз-ны-е! Как еще объяснить?

И тут он, глядя в лица своих людей, с ужасом понял, что все они без исключения знают только одного Струге. Судью. Причем знают так хорошо, что не в силах забыть. Ни у одного из стоящих и сидящих рядом с ним «подчиненных» даже не возникла в голове мысль, что Струге – это кто-то другой. Ни один из них не задумался, напрягая память, – не сталкивался ли с человеком под такой фамилией на зоне или по делам. Все были твердо уверены в том, что Струге – фамилия для одного человека, эксклюзивная, и принадлежит она судье федерального районного суда. И у судьи этого тоже есть прозвище. Оно должно у него быть, потому что этот человек, как никто другой, тесно связан с их миром. Он решает их судьбу, вопреки их желаниям. Его погоняло – Червонец. Потому что Струге рассматривает дела, по которым редко кого приговаривает менее чем на десять лет.

Тимур задумался. Много он дал бы сейчас, чтобы заглянуть в уголовное дело по изъятию из преступного оборота воровского общака и огнестрельного оружия – в протокол обыска на даче у Сома. Сейчас в это дело добавились новые бумажки. Там наверняка красочным милицейским языком расписывается, как «неустановленными преступниками были похищены денежные средства в размере восьмисот тысяч