Каро шмыгнула носом и прокляла себя за то, что забыла носовой платок. Она сняла косынку потому, что без подобающих туфель и жакета выглядела в ней совсем ужасно. Их свадьба была притворством, а потому Эшдону не надо было притворяться, что он восхищается ее прекрасной грудью. Она старательно разложила косынку на ладони и высморкалась в нее.

Именно в этот неподходящий момент она услышала, что за ней кто-то бежит. Каро обернулась и увидела Эшдона.

Он выглядел совсем не угрюмым и вовсе не решительным. На самом деле у него был свирепый вид.

Каро побежала от него что было сил. Для нее это была единственная нормальная реакция. Она не настолько глупа, чтобы бежать навстречу разъяренному мужу, которого только что жестоко ударила его собственная жена. Даже если он это заслужил. Даже если удар вывел его из строя совсем ненадолго.

Стало совершенно очевидно, что в гонках с Эшдоном по Парк-Лейн она проиграет. Если бы жизнь была справедлива, она бы смогла убежать или хотя бы оторваться от него. Или, на самый худой конец, на ней были бы другие, более подходящие для бега туфли, а не тоненькие шелковые тапочки.

Каковы бы ни были преимущества ее мужа в этом забеге, останавливаться она не собиралась. Если ему так надо, то пускай он поймает ее и повалит на землю. Пускай утащит ее в самую глушь Гайд-парка, перекинув через плечо, словно пленницу. Пускай сорвет с нее платье… Да, вся проблема была в таких мыслях.

Мечтать о том, поймает ли Эшдон ее и что сделает, если поймает, ей помешало проезжавшее мимо ландо.

В окне экипажа появилось лицо, ландо замедлило ход, дверца открылась, большая рука с татуировкой схватила Каро за запястье и с силой затащила внутрь. Когда она очутилась в тесной темноте таинственного ландо, то подумала, как рассердится Эшдон, упустив возможность задушить ее.

Из темноты возникло темное грубое лицо, миндалевидные черные глаза в обрамлении меха красной лисы.

– О, привет, дядя Джон, – произнесла Каро, поправляя юбки. – Так быстро из Франции?

– Мне его убить? – спросил дядя вместо ответа на довольно скудное приветствие.

– Пожалуйста, не надо, – сказала она, стараясь перевести дух после пробежки. – Думаю, будет гораздо забавнее, если его убью я.

Дядя Джон улыбнулся в своей манере, едва заметно скривив губы и сделав гримасу. По-настоящему улыбались только его блестящие черные глаза.

– Согласен. Кто он?

– О, – вздохнула она, – он мой муж.

Разговор был на французском, поскольку дядя Джон, брат Софии, по-французски говорил более свободно, чем по-английски, хотя и по-английски он разговаривал безупречно. Как только она призналась, что преследовавший ее мужчина – ее муж, дядя Джон постучал в потолок ландо и оно остановилось. Она видела, какое свирепое было лицо у Эшдона, и отлично знала, что он все еще гонится за ней.

– Лучше бы нам не останавливаться, – попросила она. – Не хочу, чтобы муж побил меня.

– Он хочет тебя побить? – Когда она лишь пожала плечами в ответ, дядя Джон поинтересовался: – Ты его первая ударила?

– В некотором смысле. Но совершенно по заслугам!

– Это лорд Эшдон, наследник Уэстлина?

Она ясно услышала шаги Эшдона по гравийной дорожке.

– Да, – ответила она, глядя на Джона. – Но откуда ты знаешь? Мы поженились только сегодня.

Джон кивнул и пристально посмотрел в окно. Было видно, что он поджидает Эшдона. Почему в таких ситуациях мужчины всегда объединяются? Можно было подумать, что дядя Джон согласен, что муж имеет право устроить ей взбучку только потому, что она ударила его первая, даже если причина очень весомая.

Конечно, мама предупреждала ее, что результат будет именно таким, если в спорах ей когда-либо придется использовать подобные аргументы.

Оно того стоило.

Мама и об этом говорила.

– Замечательная месть, – тихо произнес Джон, глядя на нее.

Ах, снова месть. Ей никак не избавиться от нее, сколько ни бегай. Негодование иссякло, и не осталось ничего, кроме грусти и болезненной пустоты утраченных надежд.

– Это все из мести? – прошептала она.

– Давай выясним, – произнес Джон тихим голосом, и его слова почти заглушил внезапный стук в дверь ландо, которая быстро распахнулась перед разъяренным, запыхавшимся Эшдоном.

Даже искаженное яростью его лицо заставляло ее сердце трепетать. Совершенно несправедливо, но вот она готова растаять от одного только взгляда своего мужа, в то время как она интересует его только ради денег.

– Вы похитили мою жену, – зарычал Эшдон, уставившись на незнакомца, запихнувшего Каро к себе в ландо. – Освободите ее.

Темноволосый мужчина с грубыми чертами лица ответил Эшдону на незнакомом языке. Каро метнула взгляд в сторону мужчины, похоже, испугавшись. Но действительно пугающим было то, что Каро заговорила на языке незнакомца.