Стремление к дальнейшему наращиванию этой авиационной группировки разбилось о начало Великой Отечественной войны. Нельзя сказать, что развитие ВВС ТОФ остановилось совсем. С июня 1941 г. по декабрь 1942 г. флот получил 61 ДБ-3 (в т. ч. 32 в апреле 1942 г. в связи с передачей 14-го дбап ВВС КА – стал 52- м дбап ВВС ВМФ), 57 МиГ-3, два Бе-4, по одному ЛаГГ-3, Пе-2 и Че-2. В то же время 73 самолета стали жертвами летных происшествий, а еще 11 ДБ-3 были переданы ВВС воюющих флотов. Произошли также некоторые изменения в организационном отношении. Весной 1942 г. за счет перевода полков на новые штаты (в частях стало три эскадрильи вместо ранее имевшихся пяти) были развернуты 49-й мтап, 33 -й бап, 12, 17 и 19-й иап. Переведенное с Балтики управление 10-й абр возглавило 33, 34-й бап и 19-й иап. Части и подразделения ВВС, дислоцировавшиеся в районе Владимиро-Ольгинской ВМБ (развернутые в конце 1941 г. 100 и 107-я оиаэ, а также 53-я омраэ и 15-е азв ВУ), вошли в состав 1-й авиационной группы. В октябре 1942 г. в состав ВВС СТОФ из Амурской флотилии был передан 117-й омрап. И вместе с тем командование ВВС ВМФ и ТОФ не могло не понимать, что в возможном военном конфликте с Японией судьба этой авиационной группировки мало бы отличалась от судьбы нашей авиации приграничных округов в июне 1941 г., в первую очередь из-за усиливающегося технического отставания и отсутствия боевого опыта. Отрывочные данные о ходе боевых действий на Тихом океане, на начальном этапе которых японская авиация перемолола значительные воздушные силы западных союзников, не могли не оставлять тягостного впечатления.
Поэтому не удивительно, что как только летом 1943 г. обстановка на советско-германском фронте окончательно изменилась в нашу пользу, начался новый этап модернизации дальневосточной авиации. Сначала в марте 1943 г. был сформирован 26-й шап – первая часть морской штурмовой авиации на Тихом океане. В июне к нему добавились 37-й шап и 38-й иап, причем все три части составили 12-ю шабр (спустя месяц переформирована в дивизию; одновременно дивизиями стали 29-я бабр – 2-й мтад, 10-я бабр – 10-й бад, 7-я иабр – 7-й иад). Чуть раньше на базе истребительных эскадрилий 1-й агр был сформирован 31-й иап, а в составе ВВС СТОФ 41-й иап и 48-й мрап. 50-й мтап был переформирован в дальнеразведывательный полк на колесных самолетах. С учетом всех этих реорганизаций ВВС ТОФ на 1 января 1944 г. включали уже 22 авиаполка (для сравнения СФ, КБФ и ЧФ в сумме – 38 авиаполков), на вооружении которых находилось 848/746 боевых самолетов. Из них, однако, к более-менее современным типам можно было отнести лишь 51 МиГ-3, 44 Як-7б, 81 Ил-2, 3 Пе-2 и 1 неисправный ЛаГГ. Темпы поступления новой авиатехники, в первую очередь ударных самолетов, были совершенно неудовлетворительны. К этому необходимо добавить, что большинство поступивших в конце 1943 г. – 1944 г. на флот МиГ-3 и ЛаГГ-3 до этого находились в эксплуатации ВВС «западных» флотов. Например, три МиГ-3, перегнанных с СФ, воевали там аж с июля 1941 г.!
В феврале 1945 г. на Ялтинской конференции главы союзных держав окончательно пришли к соглашению о том, что СССР вступит в войну с Японией не позже, чем истекут три месяца с момента окончания боевых действий в Европе. Надо сказать, что наше верховное командование и руководство ВМФ к тому времени уже осознавало неизбежность войны на Дальнем Востоке. В связи с этим в конце 1944 г. начался новый этап модернизации ТОФа. При невозможности увеличить корабельный состав флота (поставки небольших военных кораблей и торпедных катеров по ленд-лизу принципиально ударную мощь флота не увеличивали) основная ставка вновь делалась на наращивание ВВС. Впрочем, это делалось достаточно своеобразно.
Анализируя крупные операции и мелкие бои Великой Отечественной, неоднократно поражаешься тому, скольких упущенных возможностей и поражений удалось бы избежать при наличии хорошо организованной морской разведки. А ведь на войне и переоценка, и недооценка противника чреваты неприятными последствиями. В данном конкретном случае совершенно уверенно можно констатировать: возможности противника мы переоценивали и весьма значительно! Словно и не было трех долгих лет тихоокеанской войны, в ходе которых американский флот переломил становой хребет морской мощи Страны восходящего солнца. Словно не было десятков отправленных на дно кораблей и тысяч сбитых самолетов, а мы с американцами не были соединены союзным договором. И если оценки нашего сухопутного командования относительно дислокации, состава и задач Квантунской армии были в основном верны (они мало изменились по сравнению с 1941 г.), то на море мы все еще ожидали нападения главных сил флота противника на Владивосток. Достаточно сказать, что к моменту начала советско-японской войны флот противника оценивался в 6ушнкоров (реально – только один, да и то тяжело поврежденный), 9 авианосцев (реально – 5; все в поврежденном состоянии, причем 3 -тяжело), 18 крейсеров (реально – 5; два тяжелых в Сингапуре, три легких (два поврежденных) в Японии), 56 эсминцев и миноносцев, 60 подводных лодок и около 1800 самолетов ВМФ. Поэтому неудивительно, что планы нашего флота были сугубо оборонительными, хотя в решении поставленных задач мы собирались использовать в первую очередь на активные методы.
Все это наложило свой отпечаток и на развертывание флотской авиации. Судите сами: с конца 1944 г. до момента начала войны на флоте было сформировано шесть авиаполков, в т. ч. один бомбардировочный (55-й), два штурмовых (56 и 60-й) и три истребительных (58, 59 и 61-й) причем все указанные части создавались для укомплектования 15 и 16-й смад, которые являлись ничем иным, как соединениями СТОФ и Владимиро-Ольгинской ВМБ, т. е. фактически частями береговой обороны, весьма удаленными от главного – владивостокского – операционного направления. Наконец, когда в июле состоялось решение об усилении ВВС ТОФ, авиацией западных флотов отправлены были два истребительных (27-й иап СФ, 43-й иап ЧФ) и лишь один минно-торпедный полк (36-й с СФ).
Примерно та же картина наблюдалась и в качественном совершенствовании авиации, т.е. поставках новых самолетов. Достаточно сказать, что на флоте было 343 Як-9 разных модификаций, 45 Як-7, 79 Ла-7, 172 ЛаГГ-3, 10 «Кингкобр», но только 180 Ил-2 (в строевых частях-128), 35 Ил-10 (ими был укомплектован единственный 26-й шап) и 136 Пе-2 (кроме них в бомбардировочной авиации сохранилось еще 27 СБ). Особо тягостное впечатление производила минно-торпедная авиация, в которой было только 46 «Бостонов», 26 Ил-4, зато 85 ДБ-3! В разведывательной авиации роль «первой скрипки» продолжали играть МБР-2 (146 машин), «Каталин» всех модификаций было 70, а 50-й драп имел в своем составе 12 А-20, 6 Ту-2, 15 Як-9, 10 ДБ-3, по одному Пе-2 и Б-25.
Позднее поступление новой авиатехники (накануне войны в ВВС ТОФ поступило 776 самолетов, в т. ч. 401 истребитель, 140 штурмовиков, 195 бомбардировщиков и торпедоносцев и 40 разведчиков) не могло не отразиться на ее освоении личным составом. Так, в минно-торпедной авиации не было ни одного экипажа, подготовленного к полетам на А-20, а личный состав 34-го бап не успел полностью освоить бомбометание с пикирования. Примерно шестую часть экипажей (202) составляли учебные.
Стремление обеспечить каждого морского начальника собственной авиацией принесло свои плоды. Фактически для ведения активных действий на море под началом командующего ВВС генерал-лейтенант П.
