Сегодня в самом деле четверг, и под вечер мне предстоит выполнить задачу совершенно частного порядка — уладить отношения с Лидой. Наши с ней отношения зашли в такой же тупик, как и все остальные мои дела. Все развивается крайне скверно, хотя случай с Лидой меня особенно не волнует.

Встреча назначена на семь часов в весьма добропорядочном заведении, и я приезжаю туда на полчаса раньше. Это дает мне возможность немного проветриться на свежем бензиновом воздухе Елисейских полей и рассеяться после разговора с рыжеволосым. Усевшись на террасе перед Колизеем, я заказываю рикар. Анисовый запах желтого напитка пробуждает во мне тоску по Франсуаз. Я так сейчас сожалею, что мне предстоит встреча с Лидой, а не с Франсуаз. Просто ненавижу таких женщин, которые воображают, что все на свете для них, а они постоянно нуждаются в чьей-либо защите. Защищай ее, и все тут, будто мне делать больше нечего.

Закуриваю сигарету и посматриваю на бульвар, вспоминая террасу с оранжевым навесом и остроты, которыми мы обменивались с Франсуаз вот в такую же несколько грустную пору ранних сумерек. Глядя в сторону бульвара, я неожиданно обнаруживаю Франсуаз. Она идет прямо ко мне, на ней строгий серый костюм в талию и черная кружевная блузка. Какая женщина! Ей идут любые цвета.

— Бесценное видение! — бормочу я.

— Только без кривляний, — бросает мне Франсуаз. — Придвинь лучше стул. Эти туфли ужасно неудобны.

— У тебя нет ни капли человеческого чувства, — вздыхаю я, беря стул у соседнего стола. — Хотя бы сказала: «Какая неожиданность» — или что-нибудь в этом роде.

— Какая там неожиданность, когда я пришла за тобой, — отвечает брюнетка. — Закажи и на мою долю один рикар.

Выполнив распоряжение, я снова впиваюсь глазами в Франсуаз. Какая женщина! И какие формы! Она тоже несколько мгновений меня пристально разглядывает.

— Немного пополнел. Ничего, тебе идет полнота. Прежде ты был слишком утонченным. Утонченность и ты… это, понимаешь, не очень вяжется.

— Понимаю, понимаю. Точно так же, как я и воспитание. Только не надо держать меня в напряжении.

— Спокойно, — тихо замечает Франсуаз, снимая перчатки. — Дай мне сигарету. Зачем куришь этот мусор?

— Тебе какие? — спрашиваю я, так как было бы слишком долго объяснять, почему я курю этот мусор.

Подзываю мальчика с сигаретами, и Франсуаз, как и следовало ожидать, берет пачку «синих». К этому моменту подоспевает и заказанный рикар. Закурив, Франсуаз опускает в бокал кубик льда. Прозрачная жидкость медленно мутнеет.

— Я пришла к тебе от нашего общего знакомого, — тихо говорит Франсуаз, терпеливо наблюдая за тем, как белеет содержимое бокала. — Твое предложение принято. Будешь поддерживать связь со мной. И инструкции будешь получать через меня. Больше никаких контактов. Сентиментальная связь, и только.

— Сентиментальная связь с тобой! Не смеши меня.

Отпив немного уже окончательно побелевшего напитка, она делает затяжку и молча посматривает на меня.

— А те знают о том, что ты помогла мне бежать из Афин?

— Ничего они не знают. Да и ты тоже не старайся знать больше, чем нужно. Хватит тебя какая-нибудь мозговая лихорадка, и что мне тогда с тобой делать?

— Верно, — киваю я. — Психические заболевания от общения с тобой вовсе не исключаются. Когда же я получу инструкции?

— Сегодня.

— Слушай, Франсуаз. Через пять минут сюда придет одна девушка. У меня с нею встреча.

— Тогда плати, и пойдем.

— Франсуаз, прошу тебя: по некоторым соображениям мне не хотелось бы, чтоб эта встреча сорвалась.

— Соображения вполне понятны, — соглашается Франсуаз. — Я-то считала тебя более серьезным.

— Нет, в самом деле прошу тебя: если есть какая-то возможность, давай отложим на более позднее время.

Франсуаз смотрит на меня с сожалением, потом вздыхает с легкой досадой.

— Интересно, как бы ты стал капризничать, если бы вместо меня прислали кого-нибудь другого. Но так и быть. Уступлю на сей раз. Куда ты пойдешь отсюда?

— Да вот поужинаем в «Жур э нюи», потом можем пойти в кино, с одиннадцати будем в «Крейзи хорст сало» и к трем часам вернусь к себе.

— Какая программа! Ты сам ее придумал? Домой-то, надеюсь, один вернешься?

— Разумеется. Все обстоит совсем не так, как ты вообразила…

— Меня это не интересует. Ладно. Адрес твой я знаю. Вообще, сумею тебя найти.

Допив свой рикар, она гасит сигарету и встает. Как раз вовремя, потому что из-за угла уже показывается Лида. Но я до того пропащий тип, что смотрю не столько в ее сторону, сколько на удаляющуюся стройную фигуру, обтянутую изящным серым костюмом.

— Вы давно ждете? — спрашивает девушка и садится на место Франсуаз.

— Довольно давно, только не по вашей вине. Я нарочно пришел пораньше, чтоб подышать воздухом.

— И это воздух… — морщит нос Лида. — С тех пор как я приехала, у меня не перестает болеть голова от этого бензина.

— Привыкнете, — успокаиваю я ее. — Я хочу сказать, привыкнете к головной боли. Что будете брать?

— То, что вы пьете.

Заказываю еще два рикара.

— Ну как, уже нашли себе компанию? — спрашиваю я.

— Где ее найдешь? Мери Ламур — вот и вся моя компания.

— А Кралев?

— Не говорите мне о нем.

— Что, поссорились?

— Мы не ссорились. Я просто не выношу его. Есть, знаете, люди, которых я просто не выношу. Он из их числа. У меня мурашки ползают по спине при виде его.

— Я дам вам один совет: не сообщайте ему об этом. Кралев опасный человек. Значит, только с Мери Ламур ладите?

— В том-то и дело, что и с нею не очень ладим.

— Почему? Она тоже рассыпает мурашки вокруг себя?

— Она не настолько неприятна. Только слишком уж цинична.

— Несет похабщину или…

— Похабщина — пустяки. Просто у нее циничное отношение к жизни.

— Ну, а у кого оно не такое? У всех одинаковое отношение, только одни скрывают его ради приличия, а другие более непосредственны.

— Это неверно! — возражает она со знакомой уже мне сварливой ноткой.

Я не отвечаю, потому что как раз в этот момент кельнер приносит напитки. Положив в бокалы лед, я наливаю Лиде воды.

— Вроде мастики[3], — говорит девушка, отпив немного. —