сказать: я зауважал этих людей. Пусть они даже в какой-то степени по отношению к Бразилии преступники. Я не газетчик, не романист, но описать такое-это требует эпического таланта. Это небесный уровень. Я был полностью и приятно поражен.

Удовлетворение высочайшее. Наконец-то я воочию увидел, что есть люди, которые могут отстаивать народное дело даже в горячем контакте с властями. И выигрывать. Ранее подобного я и близко не видал. Мифическая сказка. Не могу только одного понять: кому это все надо? Демонстрация-понятно. Они каждый месяц у нас.

Драки, потасовки-тоже. Народ обижен, горяч. Поднять его на провокацию не составляет труда. Но, чтобы в определенный момент появились откуда-то из неизвестности неземные лики, да с такими металлическими прутами. Это новое. Один такой валявшийся ломик я с большим трудом поднял. Эти пришельцы крутили ими, как жонглеры цирковыми булавами.

Сочувствую тем боевикам. Такой штукой по кости и калека на всю жизнь.

А по голове? Жуть. Мрак. Но смотрится убедительно. Никаких шуток.

Работа профессионалов.

Боднар большими глотками отхлебывал соки, будто он сам участвовал в том побоище и немало потерял.

— Думаю, эти китайцы в такой же степени интеллектуальны, как и в мастерстве подраться. Луис шарит большими силами в городе и в пригороде, но их, скорее всего, нет и в самой Бразилии.

— В том то и дело, что они скорее всего еще где-то здесь.

— Не может быть, — оспаривал свое мнение комиссар. — Что их может здесь держать. Это достаточно опасно. Их быстро вычислят.

— Не заметили ли вы, сеньор комиссар, еще одну небольшую группу китайцев, которая сцепилась с карабинерами.

— Как же: и видел кое-что, и показаний свидетелей снял немало.

Исследуя площадь; зафиксировали бесчисленное множество шариков, на которых и сами скользили, как на льду. Метательные звездочки в немалом количестве также приобщены к делу. Я находился на первом этаже мэрии.

Оттуда обозрение не очень объемное. — Значит вы не могли заметить одного европейца с детьми?

— К сожалению, этот момент упущен мною. Но показания свидетелей имеются на этот счет.

— Вот на нем мы и остановимся, месье Боднар. Все усилия вашего капитана Луиса и других офицеров полиции и карабинеров направлены в основном на поиски этого парня.

— Странно. А при чем здесь он? И офицеры, группирующиеся возле Луиса, у меня давно вызывают подозрения. На их совести очень много темных дел.

— Много, дорогой комиссар. Очень много. Вы что-нибудь слышали про 'эскадроны смерти'?

— Слышал, и не раз. Меня это часто вводит в жуткую дрожь.

— У меня много собрано фактов и документов, что этот капитан, его дружки и еще кое-кто повыше состоят в этом 'эскадроне'.

— Не мудрено. Но откуда у вас такие, скажу я вам, трудно доставаемые сведения.

— Вы прекрасно знаете. Но у меня к вам совсем другое. Вы, как комиссар полиции, имеете большой вес, авторитет в городе и в своих профессиональных кругах.

— Ну, преувеличивать не стоит, господин Маккинрой. На этих каналий мой вес и авторитет никак не распространяется.

— Это не обязательно, месье сеньор, — эксперт дружелюбно улыбнулся, — только что вы продемонстрировали пример чиновничьего искусства. Вам не требуется напрямую звонить им. Нет. Но вы сможете нужную мне информацию распространять по полицейским участкам города.

Они, я уверен, соберут от вас все сведения, относящиеся к китайцам и к этому парню.

— Осталось теперь только узнать, какие сведения мне положено распространять.

Маккинрой положил небольшой запечатанный конверт перед французом.

— Из этих листков, сеньор. В порядке их нумерации, и периодически позванивать в участки. Что-то вы сами сможете по ходу дела добавить или убрать согласно логике расследуемого вами дела. Так как по роду службы на вас это дело висит, вы имеете право требовать, чтобы некоторые факты, интересующие вас, были проверены на местах. Луис и люди «эскадрона» клюнут на это. И, если мы с вами распылим их силы и бросим по ложному следу, то сможем много помочь этим отчаянным людям.

— А я уже подумал, что этот европеец ваш человек? Но, как я понимаю, вы не в курсе, где он находится.

— Немножко в курсе. И скоро в курсе могут оказаться люди Луиса, а это уже опасно. Надо помешать им. Мне необходимо встретиться с этим парнем. Но он сверхосторожен, недоверчив. Всех опасается, хотя никого не боится.

— Странная характеристика для нашего времени. Такое в газетах обычно пишут про террористов. А он кто?

— Он? — эксперт сочувственно повел бровью, — он просто хороший, добрый человек. Всеми брошенный, всеми забытый. И наш долг, долг людей, имеющих влияние и власть, помочь ему.

— На вас это не похоже, сеньор Маккинрой. Вы очень высокая птица, чтобы заниматься такими канарейками, как этот неизвестный европеец.

— Месье, наверное, он нужная птица, раз мы им занимаемся.

— На этот счет у меня нет никаких сомнений, сеньор.

— Вы долго будете в своем отделе?

— Несомненно. И сегодня вечером, и завтра, и потом. А бумагами вашими займусь сейчас же.

— В одиннадцать вечера мы сможем снова с вами встретиться.?

— Несомненно. Я вам подробно обрисую ситуацию, которая сложится к этому времени по городу и пригородам.

— Тогда, сеньор Боднар, всего хорошего и удачи вам в вашей работе.

— И вам также всего, мистер Маккинрой. До свидания.

Син долго наблюдал за шустрым фраером в кожаной куртке со стальными наклепками, обдумывая, какие мотивы могут столь подозрительно долго держать долговязого вблизи особняка, где находилась их группа. Тот крутил в руках раскладной большой нож «бабочка», посвистывал и, нисколько не маскируясь, вызывающе посматривал в сторону монашеского домика. Иногда к парню подходил кто-нибудь и они громко переговариваясь, смеялись, дружно попивали пивко. Длинного скоро сменил другой, не ниже ростом, но пошире в плечах. Он тоже по-хозяйски оглядывал каждого прохожего, цеплялся к приглянувшимся дамам и покручивал в руках увесистую безделушку.

Хан Хуа выслушал Сина, посмотрел в бинокль на кожаного.

— Продолжай следить за ним и за всей местностью перед домом. Мы вдвоем с Ши взберемся на чердак, осмотрим прилегающие кварталы. Похоже нас уже вы числили и нам пора действовать. Но раз эти парни так нагловато и беспечно себя ведут, значит где-то недалеко концентрируются основные силы. Может быть готовятся к штурму: миномет или пушку подвозят. Надо спешить.

Через минуту Хуа спустился на первый этаж при оружии и в легком бронежилете.

— Одевай, — поторопил Сина, — нас крепко обложили. Скоро начнут. Без пушки не могут решиться. Человек сорок мы насчитали.

Молодые монахи при коротких винтовках с оптическими прицелами и глушителями быстро прошли в гараж, пока Хан Хуа размышлял, как ловчее исчезнуть из окруженного дома.

Скоро и он появился в узких дверях. Впрыгнул в машину.

…Тяжелый мерседес медленно выезжал из территории, принадлежащей особняку. Кожаный сначала удивленно, потом подозрительно смотрел на авто, а когда поторопился сунуть руку за пазуху, пуля Хан Хуа