И знай, что иного царя мне не надо». Вирата ответил: «Ты жрец или воин? Ты с виду царем величаться достоин! Ты слишком высок для простого удела. Скажи, из какого пришел ты предела? Что можешь ты делать, уменьем богатый? Какой от меня ты потребуешь платы?» Сказал Сахадева: «Есть братья-пандавы, А старший — Юдхиштхира, царь мудроправый. Числом восемь раз по сто тысяч, — коровы Царя, плодовиты, красивы, здоровы, Десятками тысяч, не зная напасти, Пасутся в стадах одинаковой масти. Тантипала, танти-веревки владетель, Я — рода коровьего друг и радетель. «Он ведает все, — удивлялись мне слуги, — Что было, что есть и что будет в округе!» В то время премного доволен был мною Юдхиштхира, правивший гордо страною. Я знал, как корову лечить от болезни И средства какие корове полезны, Чтоб стельною стала; я знал благородных Быков: я коров приводил к ним бесплодных, И те, лишь мочу их понюхав, телились, Своим молоком с нами щедро делились». «Прими мое стадо, — ответил Вирата, — Да будет положена пастырю плата». Пошел Сахадева к коровьему стаду. Не узнан владыкой, вкушал он отраду. Явился другой — богатырь настоящий, Но в женской одежде, нарядной, блестящей. Звенели браслеты его и запястья. Как слон с наступленьем поры сладострастья, Он был, многодоблестный, грозен и страшен, Хотя, как прелестница, златом украшен. С пронзающими, как железо, глазами, С распущенными — ниже плеч — волосами, С безмерною мощью, с могучею дланью, Пошел он навстречу царю и собранью. Того, чье чело несказанно блистало, Того, под которым земля трепетала, Того, кто родился на свет исполином, Того, кто был Индры всегрозного сыном, Того, кто предстал в одеяньях узорных, Увидев, Вирата спросил у придворных: «Откуда пришел он, могучий и статный?» Царю ни простой не ответил, ни знатный. Воскликнул тогда государь изумленный: «О всеми достоинствами наделенный!
