Но одним из самых омерзительных для меня проявлений южного менталитета было именно отношение к противоположному полу. Вполне по-европейски образованный местный деятель мог совершенно искренне с блеском в глазах сказать, глядя на зад ослицы: «Какая женщина!» И относиться к «людям женского пола» точно так же, как к ослицам и самкам иных млекопитающих. Ибо скотоложество в тех местах, где мне доводилось работать, было весьма распространённым явлением. '

Повторим, это не определялось уровнем образования. Это было генетически обусловленным свойством. Причём имеющим массовое распространение. Именно тогда автор чётко осознал, что с южанами бесполезно «бороться», силой «заталкивая» их в нашу цивилизацию. Просто русским надо жить по-русски, а азиатам и кавказцам по-азиатски и по-кавказски. Но в одном государстве, с одними законами это просто невозможно. Так что «Россия для русских, Средняя Азия для азиатов, Кавказ для кавказцев». Все логично и справедливо.

Закончим на этом нашу эмоциональную реплику и вернёмся к текущей теме.

Итак, в основе рыцарского отношения к женщине лежит именно человечность. А методы оформления рыцарской любви – это уже вопрос достаточно второстепенный. Проявления же глубинных черт менталитета могут оформляться и под сильным внешним влиянием, которое вполне может скрадывать их первоначальный смысл.

Скорее всего, так случилось и с рыцарством, которое оформлялось в культуре европейских народов под влиянием более развитых форм иных, южных традиций.

«Позвольте, но имеются и высокие проявления поэтизации любви в культуре южных народов!» – воскликнет иной наш оппонент. И мы согласимся с ним. Но если мы проследим истоки поэтизации любви в восточной культуре, то придём к выводу, что эти истоки восходят к персидским традициям. А потом эти персидские влияния были переняты иными южными народами.

Но в основе благородного персидского менталитета лежат ирано-арийские традиции. Традиции тех, кто пришёл с севера, кто являлся потомками людей приледниковья.

Однако не только рыцарство (или его отдалённые пережитки) отличают отношение белого человека, потомка людей приледниковья, к женщине. Сами эстетические критерии оценки женской красоты весьма разнятся у северян и южан. Статистика показывает, что для северян наиболее эротичной частью женского тела является грудь, для южан – бедра и ягодицы.

Это вполне объяснимо с точки зрения экологии антропогенеза. На севере выкармливание ребёнка идёт гораздо дольше. Ибо дольше идёт его созревание и гораздо более экстремальны условия этого созревания. Те же эскимоски продолжают «подкармливать» детей до 3-5, а иногда и более лет.

Кстати, такое долгое выкармливание не позволяет женщинам рожать очень часто. Это не физиологично.

Поэтому молочная железа женщин является в этих условиях «гарантом» продолжения рода. И поэтому на инстинктивном уровне эсте-тизируется. Кстати, именно красота женской груди так подчёркивалась нарядами европейского Средневековья. Поясному силуэту Прекрасной Дамы в стрельчатом окне замка поклонялись рыцари тех времён.

На юге можно быстрее отнимать детей от груди. Но на юге гораздо чаще можно рожать. В условиях повышенной южной агрессивности окружения и одновременного изобилия ресурсов именно возможность обеспечить непрерывный «поток детей», из которых может выживать лишь меньшинство, является гарантом продолжения рода.

Поэтому эстетизируются в первую очередь бедра, таз и ягодицы.

Повторим, это не внешние оценки, а результаты совершенно корректных современных научных исследований, проводимых зачастую с сугубо прикладными целями в интересах рекламного бизнеса и шоу- бизнеса.

Но, заметим, даже в этих, вроде бы чисто внешних, критериях оценки женской красоты проявляется всё та же основная стратегическая и цивилизационная проблематика.

Человек – это ценность или средство? Для тех, кто относится к формированию человека как к длительному процессу, он просто «чисто технически» не может быть средством. Во всяком случае, средством дешёвым.

А там, где «производство людей» поставлено на поток и господствует убеждение, что «авось кто-то выживет», человек не более чем «винтик». Средство, а не цель.

Но менталитет именно белого человека, сама его физиология, в том числе физиология размножения, не позволяет потомку людей прилед-никовья считать человека «мелочью». Поклоняясь Прекрасной Даме, в идеале нельзя заставлять её как машину рожать каждый год, а потом относиться к её детям, «как к грязи», которой «не меряно».

И клянясь в верности идеалам приледниковья, архетипическим ценностям белых людей, мы не можем не упомянуть те сотни поколений женщин, которые сформировали белую расу. Сформировали в борьбе и лишениях, на равных с мужчинами выковывая белую цивилизацию.

Немыслимую без Прекрасных Дам Средневековья, амазонок железного марша, боевых подруг русских воинов и подвижников. А ещё ранее без тех, кто вынашивал и выкармливал белых детей в стылых приледни-ковых тундрах.

Те, кто бывал на Севере, знают, что тундра весной богата красками. Символом этих холодных мест можно считать розовато-лиловый цветок морошки, иногда покрывающей землю сплошным ковром. Но особенно красиво бывает в распадках, укрытых от ветров. В начале лета там могут расцветать такие цветы, которые невозможно даже представить в этих суровых местах.

Среди этих цветов попадаются и незабудки. Скромные цветы средней полосы бледно-голубого цвета. Однако на Севере незабудки гораздо крупнее, ярче и гуще тоном окраски. Этот цветок в русском фольклоре является символом любви и верности.

И в знак поклонения поколениям матерей и тружениц белой расы автор символически преподносит Прекрасным Дамам приледниковья букет этих редких в этих местах, но всё же родных северных цветов.

Конец Валдайского оледенения был ознаменован кардинальными изменениями климата и ландшафтов земли. Разумеется, наиболее значительными в окрестностях ледника, а именно в западной Евразии.