в других экспедициях. Правда, это было обычным делом, поскольку речь шла о службе за

пределами королевства, и даже во время своих кампаний против фламандцев Филипп

Красивый не смог прибегнуть к традиционному феодальному ополчению. Списки

призывов конца XIII – начала XIV в. очень сильно отличаются от списков призывов 1272

г., что объясняется преобладанием другого типа набора. К 1300 г. система традиционной

обязательной службы во Французском королевстве практически распалась[153].

Среди многочисленных причин, которые спровоцировали ее распад, вне всякого

сомнения, самое важное место занимают территориальные ограничения, признания

которых вассалы добились почти повсеместно: так, в 1272 г. тулузцы считали, что должны

служить за свой счет только в графстве Тулузском; в 1315 г. шампанцы потребовали права

служить по королевскому призыву только «в границах Шампани» и к тому же получать от

короля жалованье; за пределами графства они должны служить королю только

«полностью за его счет»[154]. Тот же феномен наблюдается и в княжествах: если иногда во

время кризиса герцог Гиенский просил у своих гасконских подданных военной службы в

регионах, расположенных вне территориальных границ, определенных их привилегиями, эта просьба сопровождалась, как в случае пуатевинской кампании 1242-1243 гг., письмом

с заверениями о сохранении их прав; действительно, обычно пуатевинцы должны были

нести военную службу к югу от Луары, гасконцы – в области между пиренейскими

ущельями и Гаронной (inter portus et Garonam), жители Борделэ – в границах епархии

Бордо, население Аженэ – в пределах епархии Ажена[155].

В XII-XIII вв., вследствие торговой революции, роста ремесленного производства, изменений, произошедших в управлении, администрации, даже в интеллектуальном

развитии людей, имел место ускоренный рост городских поселений и вольных городов.

Подсчет, конечно, приблизительный, несомненно, пессимистичный, позволяет

предположить, что накануне 1300 г. на христианском Западе насчитывалось не менее 5

городов с населением, превышающим 50 000 человек, около 30 городов с населением от

20 000 до 30 000 и 56 городов с населением от 10 000 до 20 000[156]. Городов же с

населением менее 10 000 человек можно насчитать сотни или даже тысячи[157].

Городские центры, независимо от размеров, благодаря своим крепостным стенам

(хотя некоторые из них не имели укреплений) или замку, возле которого они часто

строились, людским ресурсам, денежным и оружейным запасам, представляли собой

военные опорные пункты.

Король и князья не пренебрегали их помощью, часто решающей, побуждая их

обеспечивать собственную защиту, поставлять людей, воинское снаряжение и провизию.

Более того, некоторые города Северной и Центральной Италии, Фландрии, рейнской

Германии являлись городами-государствами, что заставляло их прибегать к сложной игре

с воинскими повинностями.

Многие города располагали своей военной организацией, подконтрольной

муниципальным властям. Жители объединялись в отряды или по кварталам, или по

профессиям. Прежде всего они были обязаны иметь воинское снаряжение в соответствии

со своим положением и состоянием, обеспечивать общественный порядок в определенном

округе, участвовать в постройке, ремонте и охране укреплений. Например, в Лондоне

насчитывалось 24 сторожевых отряда; если в мирное время они ограничивались лишь

более или менее внимательными сторожевыми обходами, то в период войны каждый