Маркиза потребовала к себе старшую дочь. Генриетта пришла внешне спокойной, но изнемогающей от любопытства, чем гость так растревожил ее мать. Маркиза редко выдавала свои чувства, но тут не смогла скрыть от дочери беспокойства.
— Боюсь, — начала она ледяным голосом, — что о тебе пойдут неприятные разговоры.
— Обо мне, мадам? Но я ничего не сделала.
— Ты обратила на себя внимание принца де Жуанвиля и герцога де Бельгарда.
— Уверяю вас…
Маркиза, подняв руку, заставила Генриетту умолкнуть.
— И заслуживаешь наказания.
— Разве я виновата в том, что делают мужчины?
— Если б ты вела себя прилично, не оказалась бы в таком положении.
— В неловкое положение можно попасть, как ни веди себя, — гневно ответила Генриетта.
Она напомнила матери, что та в юности была любовницей короля. Мари Туше опустила голову, и она решила оставить дерзость дочери без внимания. Сказанное было правдой.
— Что стряслось, то стряслось. Очень жаль, что они поссорились из-за тебя. Досадно, что драка привлекла внимание других… другого.
Генриетта затаила дыхание.
— Завтра к нам приезжает король.
— Король!
— У короля дурная репутация в том, что касается женщин, и при нем ты должна вести себя в высшей степени пристойно. Помни, он льстит всем женщинам. Если станет делать неподобающие намеки, помни, что ты благовоспитанная девица, и пропускай их мимо ушей. Тогда с тобой ничего не случится, потому что силой король женщин не берет. В нем все же есть рыцарство, хоть человек он безнравственный. Все будет хорошо, если станешь вести себя скромно и с достоинством. Этого я от тебя жду. Теперь можешь идти.
Сделав реверанс, Генриетта вышла. Поспешила к себе в комнату, закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и рассмеялась.
Король Франции едет повидать ее! Уже собирается сделать своей любовницей. И все потому, что двое мужчин подрались из-за нее на дуэли!
Надо будет держаться скромно и строго. Так велела мать.
Генриетта громко захохотала. Какая возможность!
Что надеть? Что-нибудь зеленое, дабы оттенить зелень глаз, они тогда выглядят потрясающе необычно, что-то приталенное, дабы подчеркнуть тонкость талии. Надо будет блистать, обратить любопытство короля в увлечение.
Она сказала Мари, что вскоре вырвется из домашней тюрьмы. И вот представляется замечательный случай.
По настоянию короля Генриетта села рядом с ним. Она смешила его, и если ее остроумие бывало несколько язвительным, он не придавал этому значения. Генрих не отрывал глаз от ее оживленного лица и думал, что хоть черты его не столь совершенны, как у Габриэль, эта девушка не просто красива, она восхитительна.
Генриетта ощущала на себе взгляд матери, но ей было все равно. После этого вечера мать уже не сможет держать ее в доме.
Она глянула на Мари, но внимание той было целиком поглощено беседующим с ней молодым человеком. Это был Франсуа Бассомпьер, приближенный короля. Маркиза, должно быть, волновалась из-за обеих дочерей.
— Не представляю, почему тебя прятали от моих глаз, — сказал король. — Это прямо-таки измена — лишать меня такого удовольствия.
Генриетта опустила взгляд зеленых глаз.
— Мать считает меня еще ребенком.
— А ты не ребенок?
— Многие назвали бы меня так.
— Значит, у тебя еще не было любовника?
Она покачала головой.
— Бедное дитя, — сказал Генрих. — Это надо исправить немедленно.
— Заботиться о счастье подданных — долг короля, — дерзко ответила Генриетта.
— А ты можешь быть счастлива без любовника?
— Это мне предстоит выяснить, поскольку я не имела еще ни единого.
— Обещаю, что выяснишь… и вскоре.
— Когда?
Король подался к ней.
— Почему бы не сегодня?
Генриетта широко раскрыла глаза.
— Мать ни за что этого не допустит.
— Она будет охранять твою спальню всю ночь?
Генриетта встревожилась. Король вел себя с ней, как с доступной служанкой. Таких на его веку было много.
Она сделала вид, что не поняла, и заговорила о другом. Мать, должно быть, радовалась тому, как дочь изображает из себя робкую девственницу. А Генрих стал понимать, что Генриетта не будет столь легкой добычей, как он надеялся.
На другой день он прислал ей подарок — великолепное жемчужное ожерелье.
Генриетта надела его и под взглядом сестры прошлась по спальне.
— Подарок короля! — воскликнула она.
Мари кивнула, она думала о Бассомпьере, который ясно дал понять, что увлечен ею, как король ее сестрой.
— Правда восхитительное? — спросила Генриетта.
— Да, очень восхитительное.
— Понимаешь, что это означает? Король хочет сделать меня своей любовницей. И вот еще что: говорят, что, раз Габриэль д'Эстре умерла, королева даст ему развод. А он может так увлечься мною, что, став холостым, захочет жениться на мне. Королева Франции! Хотелось бы тебе быть сестрой королевы?
— Генриетта, этому не бывать!
— Почему? Я могу так разжечь его, что он, дабы заполучить меня, не остановится ни перед чем. Я могу стать королевой.
Генриетта умолкла, в комнату неслышно вошла мать. И, увидя жемчуга на шее дочери, сорвала их.
— Я слышала твои речи, — сказала Мари Туше. — Королевой ты никогда не станешь, если будешь принимать такие подарки. Немедленно отошли ожерелье с вежливым отказом принять столь драгоценный дар.
Генриетта помрачнела, потом лицо ее прояснилось. Мать права. Такую прекрасную возможность нельзя упускать из-за нитки жемчужин — какими бы ценными они ни были.
Еще в раннем детстве Генриетту отличало властолюбие и желание первенствовать во что бы то ни стало, с возрастом ее честолюбие непомерно выросло.
Генрих терял терпение. Дела его с Генриеттой не продвигались, а ему очень нужна была любовница, которая заняла бы место Габриэль. Он слышал о репутации Мари Туше и понимал, что та будет чинить ему препятствия. Навязываться этой девушке ему не хотелось: она совершенно не походила на Габриэль, хотя у той до него были другие мужчины. Генриетта определенно была девственницей, и мать стремилась сохранить ее непорочной до замужества. Как ни странно, опытная Габриэль была нежной и любящей, а девственная Генриетта — резкой, даже язвительной. Однако она сильно влекла к себе Генриха, может
