– Да, мадам. Принц сделал мне определенные предложения… предложения, которые встревожили меня. Я была воспитана в целомудрии… Конечно, Ваше Высочество поймет.

– Хватит. Можете идти.

– Ваше Высочество, если я обидела…

– Можете идти, – холодно повторила Каролина.

Она села и долго смотрела в зеркало. Так вот что ей предстоит вытерпеть! В девушке, на чье целомудрие покушался принц, Каролина заметила легкое самодовольство. Значит, Мэри Белленден будет не единственной, кому достанется честь отвергнуть домогательства принца.

Разумеется, умная женщина должна смириться с любовницами мужа как с неизбежностью. Но бывают случаи, когда этого делать не следует.

Каролина легла в постель. Она очень устала, и в настоящий момент для нее самое важное – доносить ребенка.

– Генриетта, – сказала Каролина на следующий день, когда они остались одни, – одна из новых фрейлин передала мне слух, который я нашла определенно неприличным.

Генриетта встревоженно посмотрела на нее.

– Я не знаю ее имени. Это одна из новеньких.

– Я знаю, кого имеет в виду Ваше Высочество. Наверно, девушка немного непривычна к придворным манерам…

– Она высказала предположения о принце.

– О принце, мадам?

– Она намекнула, что его заигрывания с ней противоречат ее понятиям о целомудрии.

– У этих девушек странные фантазии.

– Да, это так. Они хихикают. Сплетничают. Не думаю, что эта девушка нам подходит.

– Да, мадам.

– Предоставляю вам самой с ней разобраться, Генриетта.

– Ваше Высочество может положиться на меня.

В тот же день новая фрейлина оставила Лейстер-хаус, и ее исчезновение едва ли кто-нибудь заметил. Миссис Говард так осторожно провела операцию, что даже принц ничего не понял.

Когда наступило лето, Каролина подумала, что было бы неразумно оставаться в Лейстер-хаусе. Она нуждалась в деревенском воздухе, и кроме того, двор всегда по традиции в теплые месяцы уезжал на природу. Королевский двор переехал в Гемптон.

– Я так рада, что в этом году нам не надо быть в Гемптоне, – сказала Каролина принцу. – Но куда мы поедем?

– Моя торогая, надо поискать подходящее место.

– На реке… но только не в Гемптоне, – продолжала принцесса. – Мне всегда нравился Ричмонд.

– Ричмонд! – принц даже покраснел от удовольствия. – Это очень красивое место. И там есть флигель.

Действительно, очень красивое место. Каролина лишь мельком видела Ричмонд, но была потрясена его очарованием. За последние сто лет старый дворец почти полностью разрушился, но флигель поддерживали в порядке, подкрашивали, и он превратился в восхитительный деревенский дом.

– Он принадлежит Грэнтему, – вспомнила Каролина. – Не сомневаюсь, граф с удовольствием предоставит его нам.

– Конечно, ведь это Грэнтем предложил нам свой дом на улице Олбермарл, когда злой старый негодяй бессердечно выгнал нас. Я знаю, Грэнтем будет счастлив, если мы поселимся в Ричмондском флигеле. Он очень хороший человек.

– Надо поговорить с ним и как можно скорее, – попросила Каролина. – Как только все будет устроено, мне необходимо выехать на свежий воздух.

– Предоставь это мне, моя торогая. На следующей неделе или чуть позже ты будешь в Ричмонде.

Но устроить все оказалось не так легко, как они думали. У короля при дворе принца были шпионы, и до него очень быстро дошли слухи, что принц и принцесса планируют пронести лето в Ричмондском флигеле.

Конечно, Ричмондский флигель не шел ни в какое сравнение с Гемптонским дворцом, но Георга бесили рассказы о дворе принца, соперничавшем с его двором. Придворные докладывали ему о каждом шаге сына и снохи, и он так ненавидел их, что решил портить им удовольствие всюду, где только мог.

Георг послал за графом Грэнтемом, хозяином флигеля, и объявил ему, что если тот сдаст в аренду или продаст принцу и принцессе Уэльским Ричмондский флигель, то он, король, конфискует его владение.

Грэнтем онемел от удивления и тотчас же поспешил к принцессе, чтобы сообщить ей о приказе короля.

Когда Каролина услышала новость, она чуть не взорвалась от возмущения.

– Разве мало, – воскликнула она, – что он отнял у меня детей? Теперь он хочет помешать мне жить там, где я хочу?

Грэнтем сказал, что он так же огорчен, как и принцесса, но не смеет идти против желания короля. И