– Мне показалось, что я видел фигуру, стоявшую там.

– Это всего лишь ветер шевелит шторы.

– Какая ветреная ночь, Джейн. Темная, ветреная ночь. Вновь наступила тишина, а чуть погодя он молвил:

– Джейн, ты тоже не спишь?

– Мы этой ночью оба не уснем.

– Мне так нужно поговорить с тобой. Ты знаешь, что значат для меня эти два мальчугана. Они мои сыновья. Я возлагал на них большие надежды.

– Это вполне естественно, Эдуард, но… Он резко прервал ее.

– Почему ты говоришь «но»?! Что означает это «но»?

– Если у твоих сыновей нет права на корону, то пусть лучше ее будет носить кто-нибудь другой.

Он вдруг рассмеялся.

– Ты не думаешь, что говоришь. Если мой брат Георг окажется на троне, то никто не будет в безопасности. Сама Англия не будет в безопасности. Лучше я нарушу клятву, данную отцу.

Она заметила, что он пристально смотрит на шторы, закрывающие дверь.

– Я говорю, – сказал он еще громче, – лучше я нарушу обещание, данное отцу, чем позволю Георгу взойти на престол.

Теперь она знала, что было у него на уме, догадалась, что он сейчас сделал, и потому молча лежала возле него, дрожа всем телом.

– Попытайся заснуть, Эдуард, – прошептала она немного погодя. – Утром ты сможешь все обдумать.

Но сон не приходил. Они лежали тихо, притворяясь, что спят, но оба не могли забыть о том, что как раз за этими окнами в ночное февральское небо вздымаются серые стены башни Боуйер.

Бочонок мальвазии. Георг икнул и с удовольствием осмотрел его. Прислан Эдуардом. Эдуард пытается умилостивить его. И неудивительно! Мыслимое ли дело, Георг владеет секретом, способным сокрушить его злейшего врага, а таким врагом, всегда утверждал Георг, был не его брат, а жена брата. Что за радость была бы увидеть униженной ее гордыню! Она, которая заставляет других стоять перед собой на коленях, сама должна стоять на коленях до потери сознания. А что до ее драгоценных маленьких ублюдков… ну что ж, это не так уж важно. Это дело может подождать, пока Эдуард умрет, а сам Георг окажется на троне.

Мальвазия оказалась отличной. Он всегда любил это вино. Какие приятные сны оно может навевать даже в тюремной камере! Интересно, сколько еще продержится Эдуард? Он слишком тучен, весь протух от своих болезней. Это уже совсем не тот Эдуард, каким с детства помнил его Георг. «Король умер! – пробормотал он. – Да здравствует король! Эдуард умер. Да здравствует король Георг!»

Он выпил за здоровье короля Георга. Сын Георга, герцог Кларенсский, а не сын Эдуарда станет в один прекрасный день Эдуардом V Английским.

Он выпил еще вина. Его стало клонить в сон, он оцепенел и не заметил двух людей, вошедших в камеру. Они были одеты в темные неприметные одежды, разговаривали шепотом и старались не смотреть друг на друга.

Одинокий фонарь, стоявший на выступе в стене, тускло освещал комнату. Лежа на кровати, герцог храпел и стонал во сне. В свете фонаря его лицо казалось желтым, богатый камзол весь пропитался вином.

Двое мужчин молча подошли к кровати и посмотрели на герцога. Один взял его за ноги, другой – за голову, но как только они приподняли его, Георг открыл глаза.

– Что такое? – спросил он сонно.

Они сразу же убрали свои руки. Один из них сказал:

– Ваша светлость, тысяча извинений. Мы не хотели тревожить вас.

– Мы подумали, что Ваша светлость просит еще выпить, – сказал другой.

– Выпить? Принесите мне выпить… сюда… сейчас… Человек, державший его ноги, подошел к изголовью кровати. Он склонился над Георгом и прошептал:

– Увы, Ваша светлость, мальвазия в бочонке. Мы можем помочь Вашей светлости подойти к нему.

Георг был мертвецки пьян, но упоминание о мальвазии несколько оживило его. Он кивнул, закрыл глаза и начал храпеть. Мужчины зашептались между собой.

– Он беспробудно пьян.

– Это хорошо. Я рассчитывал на это. Давай попытаемся еще раз.

Мужчина наклонился к самому уху герцога.

– Ваша светлость, мы поможем вам добраться до бочонка.

Георг только слабо сопротивлялся, когда эти люди подняли его с кровати. Он не удивился и тогда, когда обнаружил, что склонился над бочонком и смотрит в него. Он склонился еще ниже. Что за нектар! Это опиум, навевающий прекрасные сны. Он может теперь в свое удовольствие отведать вина. Ему ничего не нужно, кроме вина. Ему стало трудно дышать, он постепенно захлебывался, не в состоянии поднять голову, так как два сильных человека держали ее опущенной, чтобы он вовсю насладился любимым напитком.

Георг задыхался и пытался высвободиться, но что мог сделать пьяный человек против двух сильных мужчин, замысливших убийство!

Очень скоро Георг, герцог Кларенсский, перестал сопротивляться. Тогда убийцы приподняли его и