Послав извещение о своем прибытии нашему другу Маненко, мы ждали день, остановившись против ее деревни, которая находилась в 15 милях [28 км] от реки. Она сейчас же послала нам в подарок много продуктов. Сама она не могла приехать, так как обожгла себе ногу. На следующий день для скрепления дружбы между балонда и макололо была совершена церемония, называемая «касенди». Она выполняется таким образом: обе стороны, заключающие союз дружбы (в данном случае Пицане и Самбанзе, муж Маненко), соединяют свои руки. Затем на сжатых руках обоих людей, на правой щеке и на лбу каждого из них делаются небольшие надрезы и берется немного крови. Кровь от одного лица опускается и подмешивается в один горшок с пивом, а от другого – в другой; затем каждый из них пьет пиво с кровью другого, и с этого момента считается, что они навеки стали друзьями или даже родными. Пока они пьют, все присутствующие ударяют по земле короткими дубинками и произносят изречения, утверждающие договор. Оставшееся пиво допивают все присутствующие. Главные лица, выполнявшие «касенди», с этого времени считаются кровными родными и обязаны предупреждать друг друга, если кому-нибудь из них угрожает опасность. Если бы Секелету решил напасть на племя балонда, то долгом Пицане было бы предупредить Сам-банзу, чтобы он мог убежать, и такой же долг лежал бы при подобных обстоятельствах на Самбанзе. Закончив обряд «касенди», побратавшиеся сделали друг другу самые дорогие подарки. Самбанзе ушел одетый в костюм Пицане, сшитый из зеленой байки, отделанной красным, а Пицане, кроме множества продуктов, получил две такие же раковины, какую подарил мне Шинте.

Нам встретилось много охотников из племени мамбове, подвластных вождю Масико. Они сушили мясо гиппопотама, буйволов и крокодилов. На охоте они подкрадываются к этим животным, маскируясь шкурой лече (антилопы) или головой покуса, на которой еще есть рога, или же выставляя из травы верхнюю часть белого журавля, называемого ими жабиру (Муcteru senegalensis), с его длинной шеей и клювом наверху. Накрытые сверху этим чучелом, охотники ползут по траве: они легко могут поднимать голову, чтобы разглядывать свою добычу, оставаясь сами невидимыми, пока не подползут к животным на расстояние выстрела из лука. Они преподнесли мне в подарок трех водяных черепах. В одной из них, когда она была приготовлена в пищу, оказалось сорок яиц. Скорлупа у яиц была мягкая. Оба конца яйца черепахи одинаковой величины, как у яйца крокодила. Мясо черепахи, особенно печенка, превосходного вкуса.

Хотя на нашем пути попадалось очень много диких животных, но я стал плохим стрелком и постоянно делал промахи. Однажды я поехал на охоту, решив подойти к зебре так близко, чтобы не промахнуться. Мы плыли в маленьком челноке вдоль берега одного из рукавов реки, и двое людей тихо гребли, нагнувшись как можно ниже, направляя челнок к свободной от тростника площадке, около которой паслись стада зебр и покусов. Когда я выглядывал из-за борта челнока, то эта площадка походила по виду на скользкий, увлажненный клочок земли, какие встречаются по берегам рек. Только находясь уже в нескольких ярдах от него, мы по стремительному движению пресмыкающегося, нырнувшего в воду, поняли, что это был не клочок мокрой земли, а большой крокодил. Хотя я старался подплыть к животным как можно ближе, я ранил только одну зебру в заднюю ногу. Мои люди погнались за ней, но ранение задней ноги не помешало этому животному бежать во всю прыть. Когда я медленно шел за людьми по обширной равнине, густо заросшей травой, то увидел, что на меня мчался буйвол, который был потревожен остальными нашими людьми. Я оглянулся кругом: единственное дерево на всей равнине находилось в 100 ярдах [90 м] от меня; бежать мне было некуда. Намереваясь сделать выстрел прямо в лоб буйволу, когда он будет в 3 или 4 ярдах [около 3– 4 м] от меня, я взвел курок своего карабина. В голове моей пронеслась мысль: «Что, если ружье даст осечку?» Когда буйвол, не уменьшая скорости, приближался ко мне, я приложил карабин к плечу. Небольшой куст и пучок травы, находившиеся в 15 ярдах [13 м] от меня, заставили буйвола немного отклониться в сторону, выставив вперед плечо. Я услышал, как моя пуля ударила ему в плечо. Боль заставила буйвола отказаться от своего намерения напасть на меня, он отскочил от меня и побежал к воде, около которой упал мертвым.

27 июля. Мы достигли города Либонты и были встречены с такой радостью, какой я нигде не видел до сих пор.

Нас вышли встречать женщины. Приплясывая на ходу, они пели в честь нас песни. Некоторые из них держали в руках рогожу и палку, изображающие щит и копье. Другие бросались вперед и восторженно целовали руки и щеки своих знакомых, поднимая при этом такую страшную пыль, что, только дойдя до котла, на котором собрались и торжественно сидели мужчины, я мог легко дышать. На нас смотрели как на людей, воскресших из мертвых, потому что их прорицатели заявили им, что мы давно погибли.

Птицы линкололо. – Деревня Читлане. – Мои спутники узнают, что их жены вышли замуж за других. – Челнок едва не опрокинут гиппопотамом. – Гонье. – Вид деревьев в конце зимы. – Пасмурное небо. – Удивительное множество живых существ. – Шершни. – Пакет, присланный мистером Моффетом. – Утверждение, что Р.Мурчисон распознал действительную структуру Африканского континента. – Прибытие в Линьянти. – Большое собрание. – Секелету в своем мундире. – Сообщения о стране, находящейся на северо-востоке. – Совещание о пути к восточному побережью. – Решение спускаться по северному берегу Замбези. – Ожидание дождливого сезона. – Как туземцы проводят время в самую жаркую пору дня. – Бен Хабиб желает жениться. – Выбор одной девушки. – Ослы. – Впечатления туземцев. – «Пища, приличествующая вождю»