Она оторвалась от своего красного блокнота.
— Неплохо. В конце этого коридора должен быть доступ в подвал библиотеки. В следующий раз мы должны уже находиться там.
— Этого коридора? — Я огляделся. Проход, о котором шла речь, выглядел коротким и тусклым, больше похожим на тупик. — Ты уверена?
Скаут улыбнулась.
— Разве я до сих пор хоть раз ошибалась?
— Откуда мне знать? Мы пока что никуда не добрались.
Она встряхнула головой, поднимаясь на ноги.
— Прекрасно, вот что я тебе скажу. Сейчас пойду и все проверю. Ты оставайся здесь — нет, не беспокойся, — а я пойду и вдвойне, втройне уверюсь в том, что мы идем правильной дорогой. Как звучит, убедительно?
Я поднял брови в притворном удивлении.
— Погоди. Ты хочешь сказать, что у тебя еще нет уверенности?
Скаут надела на плечи рюкзак.
— Помолчи. Не доставай меня, Сандерсон.
— Я буду здесь! — крикнул я ей вслед, когда она устремилась вниз по проходу.
Она обернулась, чтобы погрозить мне пальцем, и исчезла в черноте.
Я еще немного попил, потом убрал бутылку с водой, поднялся и натянул на себя рюкзак. Проверяя карманы, чтобы убедиться, что все нужное при мне, я вдруг заметил красный блокнот Скаут, лежавший на полу возле стены. Я нагнулся, чтобы его поднять. Когда я его перелистывал, у входа в коридор снова появилась Скаут.
— Говорила я тебе, что мы на верном пути! — крикнула она. — Здесь пролом в кирпичной кладке, и он ведет к библиотечным хранилищам. Мы… Эрик, стой.
Скаут смотрела на меня.
— Нет, извини, я не… — Я протянул красный блокнот в ее сторону. — Ты оставила его на полу. Я не собирался читать. Я просто его поднял.
— Эрик.
— Хорошо, — я протянул назад руку с блокнотом, — я даже положу его обратно и сделаю вид, что никогда…
— Эрик, черт тебя побери, заткнись и не двигайся.
И я увидел, какое у нее выражение лица.
Сердце словно бы ударило меня копытом, издав «Бум!». Ошеломленный, я застыл, по-прежнему простирая назад руку с маленьким красным блокнотом Скаут.
— Не оборачивайся, — спокойно сказала она. — Просто убери руку — очень, очень медленно.
Я начал украдкой, сантиметр за сантиметром, перемещать руку, но потом что-то там появилось, тень быстро нарастающего движения в полу у меня за спиной, и мой взгляд метнулся в сторону и вниз. И тогда:
Отдернув руку, я бросился бежать, а мысленная воронка острых как лезвия зубов вырвалась из пола и с отчетливым звонким лязгом захлопнулась там, где полсекунды назад находились моя рука, плечо и голова.
— Людовициан! — крикнул я в ужасе, пробравшем до самых кишок, и что было сил оттолкнулся ногами от земли, а массивная идея вынырнувшей акулы обрушилась обратно вниз и под пол у меня за спиной, и ее приводнение вызвало ударную волну значений и мыслей, которая подхватила меня и бросила вперед и вниз, на бетон.
Вскочив на ноги, я хватаю контейнер Иэна за ручку, потом мчусь по направлению к Скаут.
Вместе со Скаут мы несемся по коридору.
— Сквозь стену, — кричит Скаут, — сквозь дыру в стене!
— Господи! — Идея пола вздымается из-под наших ног раскатывающейся накрененной волной. — Он поднимается, он опять поднимается!
Скаут ныряет сквозь тетрисовскую брешь в кирпичной кладке в конце коридора. Я следую за ней, затем меня дергает назад — контейнер с Иэном застревает в проходе у меня за спиной. Я выворачиваю запястье, сильно дергаю, после чего ящик со скрипом протискивается сквозь выступы известкового раствора и раскрошенного кирпича, а инерция посылает меня задом наперед и кувырком вслед за Скаут.
Я приземляюсь на мощенном плитами полу, с контейнером Иэна сверху.
— Шевелись!
Подняв взгляд, вижу падающий на меня книжный шкаф, перекатываюсь, выталкивая Иэна с траектории падения, а шкаф меж тем падает, вытряхивая книги в твердых переплетах, разбиваясь о стену и погребая брешь, сквозь которую я только что пробрался, под расщепленным деревом и беспорядочной грудой книг.
С другой стороны стены доносится глухой звук тяжелого удара.
Груда книг двигается с места.
Потом из-за упавшего книжного шкафа проталкивается Скаут и встает надо мной, вся бледная и потная.
— Боже, прости, мне надо было… Эрик, господи, да что с тобой?
Но я уже поднимался на ноги, хватаясь за ручку контейнера.
— Эй-эй-эй, — сказала она, останавливая меня и кладя мне руки на плечи. — Мы в безопасности, в безопасности. Он не может сюда явиться. Оглянись вокруг. Ну давай, Эрик, приди в себя.
Ничего не соображая, я шарил по сторонам застывшими от ужаса глазами.
Мы находились у края затененных стеллажей книгохранилища огромной библиотеки. Я снова посмотрел на Скаут.
— Видишь? Все в порядке, — сказала она. — Книги. Все эти книги означают, что он не сможет сюда явиться, не сможет отыскать к нам дорогу. — Она обвилась рукой вокруг моей талии, наполовину меня поддерживая. — Давай отойдем подальше от края, просто чтобы не сомневаться.
— Твой блокнот, — сказал я, все еще находясь где-то вне самого себя. — Я потерял твой блокнот.
— Это не имеет значения, глупый. Нам все равно уже рукой подать до цели.
— Я думал, что до завтрашнего дня он не сможет снова нас отыскать.
— Я тоже. Давай найдем какое-нибудь местечко, чтобы как-то прийти в себя.
— Черт возьми!
— Как там кот?
Пребывая в оцепенении, мы выгрузили свои пожитки и какое-то время сидели молча, прислоняясь спиной к полке с толстыми томами географических атласов. С Иэном все обстояло хорошо — он был напуган и сердит, но оставался в полном порядке. Пороптав несколько минут, он повернулся к нам спиной и притворился, что уснул.
— Вот черт! — сказал я.
Скаут кивнула, глядя прямо перед собой.
Три-четыре минуты мы сидели тихо и неподвижно.
— Скаут?
— Хм?
— Ты сказала, что у тебя есть сестра. Может, расскажешь мне о ней?
— Зачем?
— Просто чтобы я перестал думать об акуле.
Скаут посмотрела на меня.
— Прости, — сказал я. — Я не собирался…
