Дисциплинированные солдаты разом вскинули над головой и метнули в приближающихся людей свои пиллумы.

С легким свистом копья вспороли ночной воздух и градом обрушились на разбойников. Послышались крики и проклятия раненых, несколько человек остались лежать на земле. Но атака продолжалась, Кассий вел своих бойцов вперед.

— Мечи наголо! — скомандовал командир гвардейцев. — Готовсь! Руби!

Если бы преторианцы могли ударить на нападавших, выстроившись в боевую колонну, они, без сомнения, одержали бы легкую победу. Но из-за сваленных на дороге деревьев лошадям пришлось сбиться в кучу. Это весьма затрудняло маневрирование, но зато очень помогло разбойникам.

Они — размахивая своими дубинами, вилами, топорами — налетели на врага, словно стая диких птиц. Воздух моментально наполнился глухими звуками ударов, криками, стонами, лязгом. Отчаянно ржали лошади, когда кто-то из нападавших точным ударом пастушечьего ножа вспарывал им брюхо. Летели на землю всадники, где их тут же добивали топорами и палицами.

Но и преторианцы не собирались так просто сдаваться. Нападение было неожиданным, стремительным, но закаленные воины быстро опомнились, и вот уже короткие сильные удары их мечей стали настигать людей противника. То и дело раздавался хриплый выдох, свист и звук удара, после которого валился на дорогу очередной враг, обливаясь кровью.

Довольно долгое время никто не мог получить преимущества. Просто шла дикая, яростная, безжалостная рубка, где каждый сцеплялся с каждым, где все решалось в жестоких единоборствах. Численное превосходство разбойников компенсировало опыт и боевую выучку преторианцев, а потому ни одна из сторон не могла склонить победу к себе.

Кассий Херея, который рубился в самой гуще схватки, понял, что надо заканчивать дело. Он знал, что если вымуштрованные и дисциплинированные гвардейцы будут до конца выполнять свой долг и подчиняться приказам своего командира, то его разбойники — совсем другой народ. В любой момент они могут разбежаться, если вдруг решат, что представление уж слишком затянулось.

— Феликс! — крикнул он. — Давайте огонь! Суйте факелы в морды лошадям! Поджигай!

Корникс, которому доверили надзор за факелами, не терял времени. Пламя ярко вспыхнуло, связка факелов задымила и закоптила, расплевывая вокруг искры.

— Бей!

Лошади, обезумев от боли, сбрасывали на землю всадников и норовили поскорее ускакать. Преторианцы отчаянно вцеплялись в поводья, забыв о мечах. Но и разбойникам пришлось нелегко — они никак не могли воспользоваться этим и подойти ближе, ибо животные волчком вертелись на месте, отчаянно брыкаясь.

— Сабин! — заорал Кассий Херея, своим громовым голосом перекрывая шум битвы. — Сабин! Давай, пора!

Преторианцы не успели еще ничего сообразить, как сзади их атаковал еще один отряд. Ну, это было уже слишком. Железные солдаты запаниковали.

Люди Сабина умело разили их копьями в спины, незащищенные доспехами, гвардейцы со стонами сползали на землю, где их добивали топорами и дорезали ножами. Их командир развернулся было, чтобы отбить это новое нападение, но Сабин ловко уклонился от его удара и нанес ответный. Лезвие вошло преторианцу в бок, он взмахнул руками и свалился с лошади.

Увидев, что командир погиб, солдаты издали вопль ужаса. Это уже была победа.

— Сдавайтесь! — крикнул Кассий нескольким оставшимся еще в живых гвардейцам. — Хватит крови! Я гарантирую вам жизнь!

Солдаты, после секундного колебания, дружно бросили под нош свои мечи.

Разбойники торжествующе завыли, потрясая своим оружием. Да, у них была причина для радости. Еще бы — только что они победили прославленных римских воинов, Кто теперь осмелится назвать их, триумфаторов, бандитами и сбродом?

Сдавшихся солдат разоружили и отвели в сторону. Их было шестеро. Еще девять преторианцев, в том числе и трибун, были убиты. Остальные заработали раны различной тяжести. Их тоже унесли с дороги, предоставив заботам товарищей.

Среди разбойников потери были большими — тринадцать трупов и одиннадцать раненых, из них четверо — тяжело. Феликс тоже получил мечом по руке, и теперь один из его людей делал главарю перевязку.

Корникс не пострадал, у Кассия был лишь порез на щеке, а Сабин и вовсе не получил ни единой царапины. Что ж, можно было считать, что они удачно отделались.

Сабин подошел к Феликсу.

— Спасибо тебе и твоим людям, — сказал он. — Вы очень помогли и нам, и Постуму. Я обязательно расскажу ему об этом при встрече. Что вы теперь собираетесь делать?

Феликс немного подумал.

— Да вот, сейчас похороним наших, — произнес он с болью в голосе, — Потом соберем добычу — у этих преторианцев при себе полно золота. Ну, и двинем куда-нибудь отсидеться и зализать раны. А затем, наверное, опять на дорогу. Такая уж у нас жизнь. А вы куда собираетесь?

— Нам надо ехать дальше, — ответил Сабин уклончиво. — Советую не прятаться слишком старательно — скоро вы можете понадобиться Агриппе Постуму.

Феликс пытливо посмотрел в глаза трибуну.

— Так, значит, выступление все же будет? — спросил он осторожно. — Я-то уж думал, все кончено.

— Нет, — покачал головой Сабин. — Ничего еще и не начиналось. Главное, чтобы Постум не сунулся в Рим раньше времени.

— А когда придет это время?

— Скоро, Феликс. Надеюсь, что скоро.

Сабин отвязал от пояса тяжелый кошелек с золотыми ауреями и протянул его вожаку разбойников.

— Возьми, это вам.

Феликс закачал головой.

— Не надо. Мы помогли вам не из-за золота, ты же сам понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Сабин. — Но это не плата за вашу кровь. Я хочу, чтобы на эти деньги вы принесли жертвы за ваших убитых товарищей и отдельно богине Фортуне, которая сегодня была на нашей стороне.

— Это другое дело, — ответил Феликс, принимая кошелек. — Не беспокойся, я все сделаю.

— Ну, прощай, — сказал трибун. — Желаю тебе удачи. Надеюсь, мы еще встретимся, а ты займешься в будущем чем-нибудь другим, более достойным.

Феликс расхохотался.

— Это уж как боги распорядятся.

Кассий Херея тоже поблагодарил его, простился и влез на лошадь, которую к нему подвели.

— Будьте здоровы, ребята! — крикнул он. — Вы славно поработали сегодня. Клянусь, если Постум простит вам ваши грехи, то я всех до одного заберу к себе в когорту. Такие молодцы мне нужны, чтобы лупить германцев. Как, послужим в Пятом легионе?

Разбойники ответили ему одобрительным гулом.

Корникс тоже залез на лошадь. Украденный кошелек ему так и не вернули, и галл чувствовал себя прескверно. Ну, слава Меркурию, хоть жизнь удалось спасти.

Трое всадников развернули коней и поскакали дальше по виа Аврелия; копыта лошадей взбивали невесомые облачка пыли, глухо стуча, ветер шевелил гривы животных и волосы людей. Уже начинало светать, небо постепенно прояснялось.

Оставшиеся на дороге разбойники во главе с Феликсом еще долго смотрели вслед удалявшимся фигурам, пока те, наконец, не скрылись за поворотом.

Сенатор и консуляр Гней Сентий Сатурнин переживал сейчас очень трудное время. Забот и проблем свалилось на него столько, что он лишь огромным усилием воли заставлял себя продолжать борьбу. Многие люди в его положении попросту надломились бы и морально, и физически, но этот старый