Начались паломничества, которых и требовала Богоматерь. По правде говоря, они начались с детей, которые пришли вместе с Бернадеттой во второй раз в надежде самим увидеть Присноблаженную.
Чиновника мэрии, месье Эстраде, хоть он и считался агностиком, настолько потрясла история девочки, что он стал ее ближайшим другом и записывал слово в слово ее поздние рассказы. Однако глава полиции Джакоме решил действовать посуровее. Однажды, когда Бернадетта спокойно возвращалась домой с вечерни, ее остановили и препроводили в его кабинет.
Именно в полицейском участке она впервые встретила месье Эстраде. Он пришел удостовериться, что никто не нарушает ее законных прав. После обычных вопросов Джакоме попросил ее описать сцены в гроте. Она выполнила его просьбу спокойно, сложив руки на коленях, как часто делала. Полицейский пытался сбить ее и подловить, притворяясь, что слышит ровно противоположное тому, что она говорила. Потерпев неудачу, Джакоме предположил, что Бернадетта просто пытается привлечь внимание и заслужить уважение других детей. Это обвинение Бернадетта отвергла так же спокойно, как и отвечала на вопросы. Глава полиции стал угрожать, что если она не отступится от всех своих глупостей, то ему придется посадить ее в тюрьму. Здесь месье Эстраде мягко посоветовал девочке дать слово не приходить больше в грот. И снова она отказалась.
К счастью, отец Бернадетты узнал о ее задержании и явился в участок. Он дал слово месье Джакоме, что больше никаких неприятностей не возникнет, и Бернадетта была отпущена под его поручительство.
Девочка тем не менее была намерена сдержать свое обещание, данное Богоматери. Но хотя она и шла окружным путем, ее выследила полиция. Пока она молилась на коленях, полицейские почтительно стояли рядом, но стоило ей закончить, как ее тут же спросили, были ли у нее видения.
– Нет, в этот раз я ничего не видела, – отвечала она.
Ей позволили уйти домой, под свист жителей деревни, потешавшихся над идеей, что, мол, Блаженная Дева испугалась полиции и нашла себе место поспокойней. Полицейские выразили надежду, что она усвоила этот урок. Бернадетта действительно усвоила, что как ни велика чья-то вера, она не всегда вознаграждается святыми видениями. Через два дня она вернулась и была удостоена сообщения о «трех дивных тайнах». Однако девочка поклялась хранить их и никогда так и не раскрыла.
При восьмом посещении ей трижды было сказано о покаянии, а на следующий день дано сказание «Выпей воды из фонтана и вымойся в нем». Бернадетта была озадачена: у Массабейля никогда не было ни источника, ни фонтана. Тем не менее она последовала велению Богоматери и стала скрести землю. При виде этого зрелища наблюдатели засомневались. Скептики начали хохотать, уверенные, что девочка потеряла остатки рассудка и что они просто-напросто следовали за деревенской дурочкой. Но вскоре из земли выступила вода. Бернадетта напилась из грязной лужи и вымыла в ней лицо. Даже самые верные из собравшихся отвернулись от нее, считая, что обмануты. Но на следующий день на месте лужи забил родник, и вода заструилась по скалам.
При десятом посещении Бернадетте было велено «поцеловать землю за всех грешников», что она немедленно выполнила. Многие из тех, кто собрался тогда, последовали ее примеру. Следующие повеления Богоматери исполнить было сложнее. Во время одиннадцатого и двенадцатого визитов в пещеру Бернадетте было приказано требовать у местных священников отстроить часовню у грота и организовать паломничества. Но как могла она, бедная, немощная и безграмотная крестьянка, требовать у церкви постройки часовни?
Тем не менее Бернадетта отправилась к аббату Пейрамалю, которого боялась больше, чем главы полиции, и сообщила ему о желании Богоматери. Священник в этот момент читал требник в саду и совсем не был в восторге от вмешательства Бернадетты в его молитвы. В резкой форме он заявил девочке, что церковь не строит часовен по требованиям таинственных незнакомок. Он заявил, что Дама должна назвать себя, а если Дама этого не уразумеет, значит, она – самозванка или просто галлюцинация Бернадетты. Через три дня Бернадетта вернулась рассказать кюре о том, что Дама требует крестного хода к источнику. На этот раз священник швырнул в нее своим требником.
Когда она пришла в грот четвертого марта, там ее ждали не только тысячи простых людей, но и солдаты и конная полиция, посланные мэром и местным комендантом. Когда появилась Бернадетта со свечкой, двадцать тысяч человек приглушенно зашептали: «Вот она! Вот она!» Разочарование толпы было неизбежным. Они приходили в надежде увидеть и услышать Богоматерь. А вместо этого видели маленькую крестьянку на коленях, окруженную странным сиянием.
Шестнадцатое посещение было в день Благовещения. Месье Эстраде, теперь друг Бернадетты, сидел со своей сестрой, когда возбужденная девочка ворвалась в его дом. Она только что была в пещере и упросила Прекрасную Даму раскрыть свое имя, но совершенно не поняла ее ответных слов, хотя и слышала их очень ясно. Она спросила на своем горном наречии (наполовину французском, наполовину испанском) у Эстраде: «Que soy era Immaculado Conception?» – «Что такое Непорочное Зачатие?»
Эстраде терпеливо объяснил девочке значение этих слов, но те, кому не требовались разъяснения, уже бросились к гроту. Барон Масс, префект департамента, был весьма раздосадован всей этой кутерьмой. Он не желал в своем департаменте никаких подобных чудес и приказал, чтобы неспокойное дитя осмотрели три известных врача. Те сообщили, что Бернадетта физически и психически совершенно здорова. Толпа, несмотря на огромное число людей, оставалась спокойной и вела себя организованно. Мэр и префект считали, что народу убавится после Пасхи.
Может быть, они и оказались бы правы, не случись чуда со свечой. Бернадетта всегда приносила в пещеру свечку, как ей велела Прекрасная Дама. И вот во время семнадцатого посещения девочка села на колени, уже погрузившись в транс. Словно подчиняясь каким-то указам, она вытянула правую руку и поместила в самое пламя. И продолжала молиться по крайней мере четверть часа, а огонь сиял сквозь нее.
Когда она вышла из транса, доктор Дозу осмотрел ее руку, но не нашел ни следа от ожога. Он немедленно взял другую свечку и поднес ее к руке Бернадетты. Она с болью крикнула: «Вы меня обожгли!» – не понимая, как кто-то, кого она полагала своим другом, хотел причинить ей боль.
Мэр отправил протест префекту: грот становится «местом несанкционированных публичных молебнов», не будучи одобренным ни светскими, ни духовными властями. Все еще надеясь избавиться от этой досадной помехи, префект призвал епископа положить конец беспределам. Епископ, однако, считал, что до тех пор, пока дело не будет решено так или иначе, он должен ждать, когда Господь откроет ему последнюю истину.
Префект решил действовать самостоятельно. Он разобрал примитивный алтарь и выстроил вокруг грота баррикаду.
Теперь, когда Бернадетта была удостоена обещанного числа видений и Прекрасная Дама раскрыла себя, девочке не было особой надобности возвращаться к пещере. Но после причастия на празднестве Богоматери Кармельской Горы она почувствовала знакомый призыв. В сопровождении тети приблизилась к гроту и нашла перед ним группу из нескольких благочестивых женщин. Бернадетта встала на колени в траву перед баррикадой. Здесь ее снова охватило знакомое преображение, и девочка удостоилась последнего посещения Богоматери.
Многочисленные исцеления уже происходили у родника, но одно из них было особенно примечательно. В сентябре 1858 г. некая мадам Бруа посетила источник, чтобы набрать немного воды и отвезти в Париж. Когда ее заметили за сбором цветов у самой баррикады, то тут же арестовали. Но затем женщина полностью раскрыла свое имя, и выяснилось, что она – жена знаменитого адмирала Бруа и является управляющей дома императора Луи Наполеона III и его жены, императрицы Евгении. В действительности она получила задание императрицы достать воды для излечения больного инфанта, Луи, известного как Лу-Лу.
Когда мадам Бруа вернулась в Париж, вода, вероятно, была использована для исцеления Лу-Лу. Можно только предполагать, насколько успешным оказался курс такого лечения.
По существу, видения крестьянской девочки и ее настойчивость оказались сильнее местных властей. С этого дня тысячи верующих, особенно старые и больные, устремились к пещере у Массабейля. Святая Бернадетта провела остаток жизни в монастыре, посвятив себя только молитве. Однажды, спрошенная, почему ей больше не видится Богоматерь, Бернадетта ответила: «Я была ее щеткой. Когда я выполнила то, что было нужно, Она, как хорошая домохозяйка, поставила меня за дверями. И я рада быть здесь».
