они были прелестны, и удачное замужество решило бы все проблемы.

Анне-Марии можно было полагаться только на свою проницательность и ментальный дар.

В начале Французской революции, в разгар террора, она очутилась в Париже. Двадцатилетней провинциалке нужен был покровитель – им стал журналист Жак Эрбер, которого называли «кровожадной акулой Революции». Он был членом парижского магистрата, издавал популярную газету «Отец Дюшен» – главный орган пропаганды во времена террора.

Ее близкий человек, помощник пекаря Фламмермон, познакомил Анну-Марию с известной гадальщицей мадам Жильбер. Более опытная гадалка с удовольствием использовала дар молодой компаньонки, знакомя ее с «правилами» ремесла, вырабатывавшимися в течение веков.

Времена были страшные, никто не знал, что с ним будет завтра. Анна-Мария вначале пыталась не пользоваться картами и прочими профессиональными атрибутами, а лишь смотрела в глаза обратившегося к ней. Но это не очень нравилось многочисленным клиентам, желавшим за свои деньги получить настоящее гадание.

Пришлось перейти на обычную для гадальщиц «обрядность».

Удачные предсказания событий личной жизни клиентов становились известны ближнему окружению, а затем и более широким кругам. Ясновидящая воспитанница алансонских монахинь начала приобретать известность в определенных кругах.

Служба безопасности якобинцев обратила на нее внимание, но не нашла ничего «общественно вредного» в ее деятельности.

«Дитя Нового Света предсказывает будущее» – такие рекламные объявления расклеивал в Париже верный Фламмермон, когда его приятельница, оставив свою старую патронессу, открыла собственный салон для гадания. Она выдавала себя за американку, недавно приехавшую во Францию. Биографы писали, что ее кабинет, очень скромный вначале, уже тогда был весьма посещаем, а через пять лет стал самым престижным салоном в Европе. Для того чтобы попасть к «пифии», приходилось записываться за неделю, а то и за месяц. Злые языки, конечно, сообщали, что за особо высокую плату можно было попасть на сеанс немедленно.

Неуверенность в завтрашнем дне собирала здесь лишившихся имений и привилегий аристократов, заговорщиков, желавших знать шансы на захват власти. «Акулы террора» так же боялись потерять головы, как и те, что с «голубой кровью». Приходило и множество простых жителей Парижа, мечтая узнать, что сулит им судьба.

Именно тогда ее посетила молодая женщина в трауре. Она сказала, что ее муж, виконт, был гильотинирован на Гревской площади. А теперь ее благосклонности добивается некий военный родом с Корсики. Увы, более молодой и вдобавок – бедный. «Выходите за него замуж. Вас ждет корона императрицы», – сказала Анна-Мария изумленней Жозефине Богарне. Благодаря этому будущая супруга – вначале генерала, позже – первого консула, а затем – императора Наполеона – стала верной клиенткой пророчицы. И обеспечила приток в ее салон публики из самых высоких сфер.

Вновь пришедшего сажали за стол, покрытый зеленым сукном. На нем был живописно разложен веер из очень красивых карт. Их было 72, они отличались от традиционных карт таро; на каждой были изображены мифологические сцены, созвездия, известные древним астрономам, и растения, обладающие волшебными свойствами.

Ленорман, проницательно всматриваясь в глаза клиента, задавала ему разнообразные вопросы: в каком месяце родился, какая первая буква его имени, в какой местности родился, какое животное ему наиболее симпатично, а какое вызывает наибольшее отвращение, какой цветок любит… Получив ответы на эти и иные вопросы, не имевшие прямого отношения к причине обращения за предсказанием, она спрашивала также о размере суммы, которую клиент предназначил для оплаты. Разница была значительная – от 10 до 400 франков.

О том, что многие не жалели золотых монет, чтобы приподнять завесу будущего, говорят тайные рапорты агентов парижской полиции, хранящиеся до сих пор в архиве. Например, жена главного коменданта парижских стражей порядка в течение полутора лет (1807–1808) оставила у «пифии» с улицы Турнон 4 тысячи франков золотом.

Советовался ли с Ленорман император? Известны несколько случаев, когда ее привозили в закрытой карете во дворец, но к нему или к Жозефине?

Существует несколько версий предсказания судьбы Наполеона. Первая изложена самой Ленорман, описывающей краткий визит к ней первого консула в начале 1800 г. Многословное, изложенное выспренным слогом, оно характерно для «дорогостоящих» предсказаний, но дает лишь общий абрис судьбы.

Весьма вероятно, что Жозефина, не сообщая деталей, дала понять мужу о каком-то важном прорицании и уговорила Наполеона посетить салон «пифии» (в те времена Бонапарт вынужден был сам отправляться к Ленорман).

Предсказание гласило (в изложении Наполеона): «Придет время, когда он будет на вершине славы, но его гений повелит идти дальше. Упорство воли приведет его к неограниченному самовластию. Препятствия не смогут остановить его. Все преграды, стоящие на пути, будут преодолены. Благодаря гениальности он овладеет троном. Но затем его участь будет ужасной, непоправимой».

За последним словом будто рука писавшего дрогнула, до края листка протянулась чернильная полоска.

Теперь – предсказание в изложении мадам Ленорман: «Придет то время, когда вы будете на недосягаемой высоте славы, но ваш гений будет пылать высочайшим, повелительным и безмерным честолюбием. В вас глубоко таится источник великого, неколебимого самовластия, безмерно-упорной силы воли, постоянно мятущейся к непринужденному неограниченному господству. Провидение неоднократно наносило вам смертельные удары, но не могло сломить вашей закаленной, как сталь, воли. Вы – гений, вы преодолеете все в жизни, покорите и разрушите все преграды, стоящие на пути вашей жизни. Благодаря этому и гениальному уму вы овладеете троном, и потом вас постигнет ужасная, печальная участь, ничем и никогда непоправимая».

В воспоминаниях современников много прямых и косвенных указаний на обращение к Ленорман большей части «сильных мира сего» тогдашней Франции. В дневниках Талейрана есть неясные намеки на то, что всесильный министр пользовался услугами Пифии. Нет, не для того, чтобы узнать о своем будущем. С его-то амбициями, хитростью и предусмотрительностью! Он был слишком уверен в себе.

Он знал, что одним из предварительных условий конкретных предсказаний было хотя бы приблизительное, в общих чертах ознакомление с сутью проблемы. Именно таким образом она становилась обладательницей множества секретов не только интимных отношений или имущественных дрязг, но и политических планов владетельных особ, международных соглашений и тайн финансовых операций.

И эти тайны соглашалась продать – за большие деньги, конечно, однако не во вред своей репутации, с условием, что не будут нарушены ее предсказания, если они входили в противоречие с изменением ситуации.

Многие писавшие о судьбе одной из наиболее необыкновенных женщин Европы первой половины XIX в. приводили веские доказательства, что Анна-Мария была важным звеном шпионской сети. Что была эта организация создана ранее и «пифия» попросту была включена в ее деятельность. Чьи интересы она преследовала? Возможно, к ней имели отношение Талейран и Фуше, а также сменивший последнего в 1810 г. генерал Савари, расширивший и укрепивший систему полицейского сыска. Возможно, ему не хватало ума, ловкости и изощренной хитрости предшественника, но действуя методом «количества, а не качества», наводнив Париж и страну массой своих агентов, Савари никак не мог оставить без внимания салон мадам Ленорман.

Самый выдающийся шпион при Савари, Карл Шульмейстер, несколько раз посещал салон Ленорман. Маловероятно, чтобы «император шпионов», как называли его, интересовался своим будущим, тем более в гадательном варианте. Скорее всего, были совсем иные интересы, ибо в регистрационных книгах он был записан под фальшивыми именами. Хотя кто знает? И тогда секретные агенты были достаточно суеверны.