Элис не могла не заметить сложной смеси чувств, отразившихся на лице Седрика. Сильнейшим из них была надежда, но проскользнуло и беспокойство.

Он заговорил, опередив ее:

— Я прекрасно понимаю, Элис, почему ты не хочешь ехать. Я мигом соберу наши вещи и выгружу их с баркаса Лефтрина. Но я пообещал Тимаре, что помогу ей с одним драконом. С тем, раненым…

— С серебряным, — тихо добавила девушка.

Элис перевела взгляд с Седрика на Тимару и обратно, пытаясь вникнуть в смысл его слов. Она никогда не замечала за ним любви к животным. Да, он немного разделял ее научный интерес к драконам, но ей ни разу не приходилось видеть, чтобы он гладил собаку или разговаривал со своей лошадью. А тут он собирается помогать этой девушке лечить дракона? Что-то за этим крылось, и Элис показалось, что она стоит на краю незнакомого и, вероятно, темного потока. Может быть, он заинтересовался девушкой? Но она слишком юна и очень странно выглядит.

— Я пойду с вами, — вырвалось у Элис. — Может, только с Небозевницей так тяжело. Ты прав, Седрик. Я не должна так легко сдаваться, особенно после того, как дала слово Совету. Ну что, идем?

Седрик смутился.

— Может, попозже? Не думаю, что стоит беспокоить его за едой.

— Почему, это хорошая возможность, — сказала хранительница. — Пока он занят, мы можем осмотреть его раны.

— Но я слышал, что нельзя беспокоить животное, когда оно ест! — возразил Седрик.

— Животное — нельзя, — согласилась Тимара. — Но это дракон. И хотя он выглядит тупым, кое-какое соображение у него есть. Если я собираюсь ухаживать за ним в пути, то чем скорее я что-нибудь о нем узнаю, тем лучше.

— Тогда идем, — согласилась Элис.

— Да, — слабо отозвался Седрик.

Синтара оттолкнула Верас и схватила тушу болотного оленя, на которую нацелилась зеленая. Маленькая драконица зашипела и несильно шлепнула Синтару. Та не обратила внимания. Она не хотела тратить время на драку: перед ней еда и ее нужно съесть. Им сбросили со склона столько мяса, сколько она не видела уже много месяцев. Вокруг него полукругом собрались все драконы — большие голодные твари. Синтара не собиралась останавливаться, пока не исчезнет последний кусок. Потом она ляжет отдохнуть на солнце. И пусть себе людишки волнуются и вопят, что пора отправляться в путь; она отправится тогда, когда будет готова, — и не раньше.

Вокруг шумно насыщались драконы. Они перемалывали кости, рвали мясо, ворчали, стараясь отхватить кусок побольше. Те, кто покрупнее, влезли в центр и захватили самые здоровые туши. Драконы поменьше, оттесненные в сторону, вынуждены были довольствоваться птичьими тушками, рыбой и даже кроликами.

Синтара запрокинула голову, чтобы заглотить кусок болотного оленя, и увидела рядом с одним драконом людей. Дракон, увечный серебряный, пытался поесть. Похоже, он вовсе не замечал людей, хотя те возились с его хвостом, — он был так голоден, что ничто не могло отвлечь его от еды. Синтара тоже оставила бы это без внимания, если бы не разглядела, что возле него суетятся два человека, принадлежащие ей.

Она проглотила кусок и издала низкое недовольное ворчание. Подумала, не вмешаться ли, но решила продолжить трапезу и заодно все обдумать.

Удивительно, но ей начало нравиться внимание людей. Лестно иметь слуг, пусть всего лишь двуногих. До чего же они невежественны! Не знают, как правильно ее восхвалять, не принесли ей никаких подношений. Младшая, правда, кое-как научилась за ней ухаживать. Нынче ночью Синтара крепко спала, и ей ни разу не пришлось просыпаться, чтобы выковырять из ноздрей и ушей паразитов-кровососов. И еще девчонка притащила ей рыбину — большую и свежую. А удачнинская женщина пыталась обращаться к ней с почтением. Конечно, драконы не так глупы, чтобы поддаваться на лесть, но слушать комплименты и восхваления было приятно. К тому же они показывали, что человек усвоил должное уважительное обращение.

Еще ей очень нравилось, что у нее одной двое служителей. А теперь, похоже, они обе перешли к неразумному серебряному, и это было неприятнее всего. Ведь так сладко чувствовать трепет ревности между двумя женщинами, оспаривающими друг у дружки право на ее внимание. Тимара радовалась, поднося ту рыбину. Девчонка ощущала удовольствие не только оттого, что служит дракону, но и оттого, что делает это лучше Элис. Синтара предвкушала, как подтолкнет их к более жесткому состязанию. И их нынешнее сотрудничество совсем не понравилось ей. Она чувствовала себя оскорбленной — ведь они теперь занялись серебряным драконом так же, как занимались ею. И бесполезный спутник Элис тоже был с ними.

Кало воспользовался тем, что она отвлеклась, и вонзил зубы в козью тушу, которая была ближе к ней, чем к нему. Синтара недовольно зашипела и вцепилась в другой конец туши. Впрочем, добыча была так себе, она почти протухла и разваливалась пополам еще до того, как Синтара ее дернула.

Кало проглотил украденный кусок и сказал:

— Ты должна научить свою служанку большему почтению — или ты ее потеряешь.

Значит, он тоже заметил отступничество девчонки. Как унизительно… Синтара едва не направилась к ней. Но гордость уберегла ее от этого.

— Мне не нужна нянька, — сообщила она Кало.

— Конечно не нужна. Никому из нас не нужна. И все же я никому бы не позволил забрать то, что принадлежит мне. Он весьма неплох. Ты ведь заметила, что меня выбрал вожак людей. Он сказал: это потому, что они распознали во мне вожака драконов.

— Правда? Как жаль, что остальные драконы не распознали!

Синтара рванулась вперед так быстро, что и ящерица не успела бы моргнуть, схватила тушу речного поросенка, лежавшую прямо перед ним, и утащила к себе. Кало ощетинился, попытался вздыбить шипы в гриве.

— Какая жалость, — спокойно заметила она, как будто не желая, чтобы он услышал. Она перемолола поросенка в кашу и проглотила. Потом добавила: — Одна из женщин, что ухаживают за мной, весьма сведуща в том, что касается драконов и Старших, ее очень уважают в родном городе. Она решила пойти с нами потому, что восхищается мной. И она знает: когда драконы прошлого признавали кого-то вожаком, это всегда была королева. Такая, как я.

— Такая, как ты? Королева? А что, тогда тоже были драконы без крыльев?