некоторых местах торчали душевые кабинки, ближе к полосе прибоя виднелись шезлонги с зонтичными тентами и возвышался пост спасателей. Несколько в стороне, уже за пределами пляжа, далеко в океан уходил пирс, у которого покачивались прогулочные яхты и катера. Людей на пляже было немного. Они прохаживались или катались на сигвеях по дорожке, лежали в шезлонгах, кучковались вокруг круглых строений, раскиданных вдоль берега. Стоящие по окружности строений столики и суетящиеся, как пчелы возле улья, халдеи не оставляли сомнений в том, что это пляжные бары.

Несмотря на умиротворяющий пейзаж, Потемкин внезапно ощутил тревогу, подобно Дамоклу, в разгар пиршества заметившему висящий над его головой на конском волосе меч. Беспокойство было необъяснимо. На ощупь мир вокруг него был прочен, как монолит здания отеля. Это место представлялось пристанищем обеспеченных и знающих себе цену людей, способных побеспокоиться о собственной безопасности. Однако откуда-то из окружающего этот маленький и уютный мирок пространства, из лазури океана и синевы неба исходила скрытая угроза. Кирилл вдруг почувствовал себя маленькой букашкой, занесенной чьей-то неведомой, но могучей волей на этот остров. И этот кто-то сейчас с интересом рассматривал его через лупу, думая над тем, учинить ли с букашкой очередное развлечение или просто прихлопнуть, чтоб не мучалась.

Затушив папиросу, Кирилл проследовал в ванную. Шампуни, гели для душа и прочая гигиеническая дребедень с маркировкой Eden была там в избытке. Приняв горячий душ, он намазался кремом для загара, зашел в спальню и открыл платяной шкаф. Там стояло несколько пар мягких кожаных сандалий и висели белые туники с красным подбоем, по которому бежала черная отельная символика. Ткань оказалась весьма необычной текстуры – непроницаемая и прочная, она была необыкновенно тонкой на ощупь. Вероятно, это был тот самый виссон, который в древности ценился на вес золота и технология изготовления которого затерялась в глубине веков. Надев тунику, Потемкин бросил взгляд в зеркало. Оттуда на него смотрел яркий представитель древнеримского нобилитета. Это был визуальный образ молодого аристократа Вечного города в современной культуре – в эпически-порнографическом кинополотне Тинто Брасса «Калигула», например. Какой-нибудь отпрыск императорской династии Юлиев-Клавдиев, происходящей конечно же от богини Венеры.

– Rubiconem transire. – Дурачась, Кирилл выкинул правую руку в приветствии: – Ave, Ceasar![46]

Проходя через гостиную, Потемкин усмотрел нечто, заставившее его притормозить. Один из фрагментов фрески на потолке явно не соответствовал творению Микеланджело, хотя и был мастерски стилизован под него. Он вдруг воскресил в памяти Потемкина сон трехдневной давности, в котором Кирилл видел покойного отца. Играя протуберанцами, красное солнце вставало над пустыней. Посреди барханов из пепла и щебня виднелись артефакты современной цивилизации – фонарные столбы, остовы зданий, покореженные рекламные конструкции. Подпирающий солнце огромный столб дыма вызывал ассоциации с ядерным грибом. Это придавало светилу вид устрашающий, но в то же время торжественный и даже надменный. «Видимо, какие-то новейшие вариации на тему конца времен», – подумал Кирилл и пошел дальше.

Найти площадку с лестницей и лифтами оказалось совсем несложно – стрелки Exit[47] быстро вывели его к нужному месту. Спустившись вниз, он с удивлением обнаружил, что здание не имеет фундамента. Оно как бы висело в воздухе – нулевой этаж, на котором он вышел из кабины, представлял собой пустое пространство. Его пронизывали лишь лестничные спуски и шахты лифтов. Сам же корпус стоял на массивных арочных опорах, как Останкинская телебашня. В принципе это было удачное архитектурное решение: таким образом, с любой точки пляжа можно было пройти сквозь дугу здания в глубь острова. С другой стороны, сама конструкция еще раз свидетельствовала о шаткости и иллюзорности всего сущего. У лифта стояло несколько бесхозных сигвеев, но Кирилл решил совершить пешую прогулку – благо пляж был в двух шагах. Дойдя до пальмовой рощицы, он застыл, как витязь на перепутье. Прямо по курсу шумел океан, слева виднелся запримеченный еще с балкона бар, справа стояли шатры. Поразмыслив, Потемкин свернул направо, решив полежать немного перед заплывом.

Шатер оказался весьма практичным сооружением. Он походил на круглую птичью клетку, только прутьев в ней было всего шесть, и не железных, а деревянных. Каркас сверху донизу накрывал тонкий полупрозрачный полог, который можно было легко откинуть. Раздвижная крыша и стоящие рядом пальмы обеспечивали тень. На деревянном полу располагалось несколько мягких тюфяков, низенький японский столик и полотенца. Кирилл слегка отодвинул полог, скинул одежду и опустился на лежак. Гуттаперчевое ложе приняло форму его тела. Он, наконец, совершенно расслабился. Московские ужасы остались где-то далеко позади, как сон, как другая жизнь. Мягкий бриз приносил аромат океана, в котором смешалась соль, жгучий йод и запахи обитателей глубин. Кирилл обратил внимание, что нигде, где он бывал до сих пор, этот аромат не был таким концентрированным. Шум прибоя дополняли шелестение пальм и отголоски смеха, синева тропического неба проглядывала сквозь трепещущую пелену шатра. Эта пелена как будто накрыла Потемкина. Глаза его начали слипаться, веки налились свинцом. Он бы, вероятно, так и уснул, если бы не почувствовал, что для полного счастья ему кое-чего не хватает. Кирилл нажал кнопку на браслете, и через минуту у порога шатра вырос халдей. Это был, как ни странно, Роланд.

– Приятно видеть вас вновь, сэр! – выпалил мулат, радостно улыбаясь.

– Мне тоже весьма приятно, Роланд.

– Все хорошо?

– Да, разумеется… За исключением пина-колады…

– Что с ней?

– Я ее почему-то не вижу здесь.

– Один момент, сэр!

– Спасибо, Роланд.

Провожая его взглядом, Кирилл повернулся на левый бок и заметил, что в соседнем шатре расположились две дамы, не слишком озабоченные отсутствием одежды. Судя по загару, они уже давно пребывали на курорте. Обеим было далеко за сорок, но тела их выглядели весьма и весьма ухоженными – видимо, над ними поколдовали те самые «лучшие косметологи и пластические хирурги», о которых говорила Беатриче. Одна, крашеная блондинка, повернула голову, и Потемкин легко узнал ее. Хотя фирменная, стилизованная под Лесю Украинку коса была расплетена, а длинные волосы просто собраны в хвост, в нескольких метрах от него находилась, несомненно, едва не состоявшаяся президентша Украины Юлия Тимошенко. Ее спутница – скуластая шатенка в прямоугольных очках – походила на школьную классную руководительницу. «Пьяная помятая пионервожатая», – подумал Кирилл, разглядывая ее огромные груди. Лицо шатенки было ему знакомо, но имя на ум не приходило. Дамы мило болтали о чем-то, но с такого расстояния разговора слышно не было – долетали лишь бессвязные обрывки фраз, в которых доминировало интернациональное слово fuck. При этом «училка» мягко поглаживала Тимошенко по животику. Кирилл обратил внимание, что браслеты у них зеленые. Пока он вспоминал, где мог видеть шатенку, улыбающийся Роланд принес ему коктейль. Потемкин благодарно кивнул, взял трубочку и начал смаковать кокосовое содержимое. «Настоящая пина-колада, – с удовлетворением отметил он. – Как на Карибах». Халдея между тем позвала парочка из соседнего шатра.

Кирилл с интересом наблюдал за ними. Тимошенко легла на живот, а ее подруга протянула Роланду какой-то флакон – видимо, с лосьоном для загара. Роланд вылил себе на ладонь маслянистую жидкость и начал втирать ее в лидера украинской оппозиции. Руки халдея не просто растирали, они ласкали Юлию по всей спине, поднимаясь вверх и опускаясь вниз. Соседка время от времени делала замечания, которые, судя по хихиканью обеих дам, были весьма сальными. Наконец, пройдясь от пяточек до пятой точки, Роланд начал массировать промежность Юлии. Тимошенко сначала покрутила ягодицами, потом резко развернулась и села. Роланд встал. Кирилл сначала подумал, что она сейчас пошлет его куда подальше. Однако Тимошенко, напротив, начала быстро расстегивать ему брюки. Сначала упали они, потом вниз съехали трусы, обнажив приличных размеров член. Тимошенко взяла член в руки, зачем-то подула, а потом начала обсасывать. Лицо Роланда расплылось в довольной улыбке – его приятель моментально встал по стойке смирно. Тимошенко на мгновение отвлеклась от процесса и начала рыться где-то между тюфяками. Достав оттуда маленький кружочек, она ртом нацепила презерватив на член Роланда и развернулась, подставляя ему свою нетерпеливую попу. Ее подруга сняла очки, наклонилась, облизала вход и подняла вверх большой палец: объект созрел. Как умелый робот-манипулятор, она взяла агрегат и осуществила стыковку. Роланд