В его голосе было больше решимости, чем отчаяния. Это возбуждало, волновало и ужасало одновременно.

– Это ты доказал.

– Обман моей сестры и Хокхерста не имеет ничего общего с мерами, на которые я пойду, чтобы тебя заполучить.

– Ты так же навредишь мне, как навредил им. Мне жаль, Александр, но я никогда не выйду за тебя замуж.

Дженни поспешила прочь, почти спотыкаясь на бегу. Александр остался в тени, позади, вместе с ее мечтами.

– Не могу поверить, что на вас наряд для костюмированного бала.

Майкл мрачно посмотрел на Хокхерста и снова перевел взгляд на площадку для танцев.

– Хорошо, что мы хотя бы не должны надевать маски на этом мероприятии, – произнес Майкл.

– Я не обязан был искать и специальный костюм.

– Это костюмированный бал. По своей природе он требует особых нарядов.

– Раньше ты никогда не следовал требованиям всех этих позолоченных приглашений.

– Раньше я не был женат.

– Ты делаешь все, что она требует от тебя?

Майкл с силой сжал челюсти.

– К сожалению, это правда. Я начинаю думать, что брат Луизы оказал тебе милость, позаботившись о том, чтобы весь Лондон знал, что ты скомпрометировал его сестру. Если Дженни вполовину так упряма, как Кейт…

– И насколько ты преуспел в завоевании ее внимания?

– Вообще не преуспел… – Он подумал о том, как Кейт смотрела на него, когда они танцевали. – Но я могу сделать большой шаг этим вечером.

Знал бы он, что кольчуга произведет столь сильное впечатление, надел бы ее в первую брачную ночь.

– Не могу поверить, что ты так терпелив с ней.

– Должен признать… – Майкл покачал головой. Нет, он не собирался признаваться даже другу, что ему вдруг захотелось доставить Кейт удовольствие. Он испытывал некоторое удовлетворение, когда вызывал ее улыбку. А когда она смеялась, казалось, что он слышит, чудесную музыку.

– Ты должен признать?.. – подтолкнул его Хокхерст.

– Должен признать, что, хотя мне приятно с тобой беседовать, я обещал жене следующий танец. Так что извини, друг.

– Думаю, Луиза предупредит тебя, что, если ты считаешь танец со своей женой долгом, жена не будет тебя любить.

– Полагаю, ты не считаешь танец со своей женой долгом?

Хокхерст, черт бы его побрал, широко улыбнулся:

– Любое время, проведенное с ней, является для меня удовольствием.

– Ты испортил мне настроение.

– Прими мои извинения. На самом деле я хотел дать тебе совет. Заставь ее поверить, что ты хотел видеть ее в своих объятиях больше, чем кого-либо еще. Чтобы это тебе удалось, ты не должен думать об этом как о долге.

Майкл кивнул. Общество Кейт доставляло ему удовольствие. Он действительно глупец, считая танец с ней своим долгом.

– К твоему совету надо прислушаться. А теперь ты меня извинишь?

– Конечно.

Майкл зашагал прочь, к своему удивлению, чувствуя зависть к Хокхерсту. Тот женился на женщине без приданого и, несмотря на это, казался счастливым и безумно влюбленным. Майкл не хотел подобной безоглядной любви. Его жена и так обрела над ним слишком большую власть. Если любить ее так же, ее власть станет безграничной. Хватит с нее того, что она имеет. Впрочем, то, что он находится в ее власти, нисколько не удручает его.

Кейт стояла у дверей, ведущих в сад, и разговаривала с каким-то мужчиной. Но это Майкла не остановило.

Сейчас ее лицо отражало обожание, восхищение, желание.

В Майкле вспыхнуло чувство ревности, которого он никогда не испытывал, и ощущение обладания кем- то, которого он раньше не понимал. Эти чувства вызывали в нем почти что физическую боль. Он не хотел верить в то, чему был свидетелем, и не хотел признаваться себе, что желал бы, чтобы Кейт смотрела на него так же, как на этого мужчину.

Вздохнув, он направился к беседующей паре. Подойдя ближе, узнал Уэсли Уиггинза, третьего сына виконта Уиггинза, который тоже женился на богатой американке.

Услышав его шаги, собеседники обернулись и оба покраснели.