она уже никогда не станет, слишком яркая и незаурядная натура. И она скоро поймет это. Очевидно, что ей просто не хватает обычного человеческого тепла. У каждого человека должно быть какое-то убежище, где он чувствует себя легко и спокойно. Семья, например. Ретт скривился, когда подумал о своей семье: почему-то у них со Скарлетт ничего с этим не получается. Они уже много раз теряли и находили друг друга. И уже должны были научиться дорожить тем, что имеют. О себе Ретт мог сказать определенно, что научился. А Скарлетт… нет, хватит о ней. А Кэтти, интересно, как же она собирается стать нормальным человеком? – Кэт не писала Ретту, что нашла работу в художественной галерее на Юнион Стрит. Работа ей не особенно нравилась, да и платили за нее всего-ничего, хотя занимала она почти все время. Кэт приходилось работать с 10 часов утра и до 6 вечера.

Она должна была весь день сидеть за столом, улыбаясь посетителям, и это настолько изнуряло ее, что она уходила с работы совершенно обессилевшей, хотя иногда даже не могла вспомнить, чем занималась весь день.

Ретт отложил письмо. Надо поехать навестить девочку…

Кэт не написала отцу также и о том, что у нее появился друг. Билл заходил за ней два-три раза в неделю, и они шли поужинать или в кино. Потом они стали встречаться чаще и проводили вместе почти каждый вечер, а уж уик-энды обязательно. Кэт успокоилась, еще больше похорошела, хотя в ее взгляде уже не было прежней безмятежности.

В этот вечер они оставались дома у Билла и после ужина устроились в креслах с чашечками кофе в руках.

– Не хочешь навестить Патерсонов? Дэн сказал, что Анна простыла, и доктор запретил ей выходить на улицу. Может быть, даже придется положить ее в больницу, чтобы не было осложнений при родах.

– О Боже, – Кэт с едва заметной улыбкой задумчиво посмотрела на Билла. – Как же это хлопотно – родить ребенка!

– Ты так считаешь? – удивился Билл, – а мне кажется, рождение ребенка – это так нормально. Здоровой женщине совершенно нечего бояться.

– Наверное, иначе бы женщины не рожали так много. Но я все равно боюсь этого до смерти.

– Но почему? Все это глупости. Я тебе говорю, что бояться совершенно нечего. Ведь Анна не боится.

– Она медик.

Билл многозначительно взглянул на девушку.

– Если когда-нибудь ты будешь рожать ребенка, я буду рядом с тобой.

Кэт с интересом взглянула на него, она не поняла, о чем говорит Билл. Даже сейчас, когда они уже три месяца были близки, их отношения складывались так странно, что было непонятно, кем они больше являются друг другу: любовниками или просто друзьями. И в каком же качестве, интересно, он собирается быть с ней рядом при родах? Как друг или как доктор? Но уточнять не стала.

– Спасибо.

– Что-то ты не очень рада такой перспективе, – улыбнулся Билл.

– Эта перспектива еще в очень-очень большом отдалении.

– Что? Рождение ребенка? Но почему? – Билл с удовольствием оглядел ее и, отставив чашечку, придвинулся со своим креслом совсем близко к Кэт. – Одного ты можешь иметь уже в следующем году. – Он нежно приподнял рукой ее подбородок. – Эй! Чего же ты молчишь?

Но девушка не была готова к этому разговору и уж тем более не была уверена, что хочет рожать ребенка, да еще так скоро. Она по-прежнему хотела сначала написать пьесу.

– Это совсем не значит, что я хочу родить на будущий год, – пролепетала она растерянно, но, очевидно, Билл уже без нее решил этот вопрос.

– Нет, ты обязательно родишь. Давай прикинем.

Неожиданно сердце девушки судорожно заколотилось. О чем он говорит? И что имеет в виду? А Билл продолжал, не обращая внимания на ее озабоченный вид.

– Сейчас какой месяц? Август? Так вот, на подготовку и разные там формальности одного месяца хватит? Хватит. Значит, уже в сентябре мы сможем пожениться. Ты немедленно забеременеешь и в июне у нас будет ребенок. Как тебе это нравится? – Билл обнял Кэт и притянул ее к себе.

– Билл, ты серьезно?

– Вполне, – Билл произнес это мягко, но уверенно.

– Но… это так быстро. Не можем же мы пожениться вот так сразу.

Улыбка постепенно начала сползать с лица Билла, и он недоуменно посмотрел на Кэт.

– Почему не можем? Почему мы должны еще чего-то ждать и откладывать нашу женитьбу? – и затем, по-видимому, опасаясь ее новых возражений, добавил: – Не понимаю.

Люди, подобные Биллу Файнсу не жили с женщинами просто так. Они женились на них и рожали детей. Только сейчас Кэт начала понимать этого мужчину. Билл никогда не совершал безрассудных поступков и не намерен был дурачить девушку. А несогласие с его желаниями по тем вопросам, которые он считал главными, означало полный разрыв. Такое несогласие выходило за рамки понимания Биллом жизненных основ, не было «нормальным». Кэт своим еще не опытным женским чутьем поняла это, но она пока не хотела замуж. И не потому, что это был Билл, за него она бы пошла… но не сейчас, не так скоро.

– Разве ты не хочешь, Кэтти. – Она молчала, не зная, что ему ответить, чтобы он не обиделся. Кэт боялась потерять его, потому что в нем было много такого, что ей нравилось: на него можно было во всем положиться, он был очень привлекательным мужчиной, и с ним Кэт чувствовала себя легко и просто, когда они катались на лодке, или вместе ужинали, или ходили по воскресеньям с друзьями на морские прогулки. Это была жизнь, неизвестная ей раньше. Никогда. До того момента, пока она не встретила доктора Билла Файнса. Но выйти за него замуж? Она об этом совсем не думала тем более сейчас, когда еще неясно, что там у родителей.