– Почему я не хочу отсюда уходить, доктор? Ну, потому, что, – глаза обратились в сторону Билла, – здесь все легко и просто: не надо искать квартиру и можно ни о чем не думать. – Кэт вновь посмотрела на Билла, улыбаясь. – Даже не надо наносить косметику или наряжаться. – Кэт принимала недавно ванну, и в ее черных волосах была белая шелковая лента. Билл подарил Кэт ответную улыбку. Девушка была очень красива, и казалось, что у нее совершенно безмятежная жизнь. Складывалось впечатление, что ей 12 лет.

– Думаю, что Вы объяснили причину, почему люди проводят многие годы в психиатрических клиниках, если не всю жизнь, Кэт. – И более тихо добавил: – Вы, действительно, постоянно думаете об этом? Неужели это, в самом деле, большая проблема: одеться или пойти в магазин?

Кэт задумалась над тем, что сказал ей Билл, и покачала головой: – Нет, конечно, нет, – Кэт подумала, что должна пояснить Биллу свою мысль, чтобы он не счел ее ненормальной, – Я была, – Кэт подбирала необходимые слова, глядя на доктора, – сильно угнетена в последнее время. – Боже! Может быть, она только ухудшила этими словами мнение о себе? Девушка заметила, как внимательно посмотрел на нее доктор, раздумывая, стоит отпускать пациентку домой или нет.

– О каком угнетении идет речь? – Билл осторожно подвинул стул.

Кэт улыбнулась доктору.

– Вероятно, мне лучше начать с самого начала. Вы слышали когда-нибудь об известном промышленнике Ретте Батлере?

Доктор кивнул.

– Это мой отец.

И Кэт рассказала в деталях о своей жизни. Ей было необходимо высказать все это.

Когда девушка закончила детальное повествование, дополненное своими мыслями, надеждами, мечтами, Билл спросил:

– Ну, и что сейчас, Кэт? – Девушка посмотрела прямо в глаза доктору:

– Кто знает? Мне кажется, надо начинать сначала. Но Кэт с тяжелым грузом на плечах ощущала приобретенный горький опыт. Это была тяжелая ноша для дальнейшей жизни, и даже то, что девушка поделилась своей бедой с Биллом, не уменьшило душевной боли.

– Но почему вы выбрали Сан-Франциско?

– Не знаю. Это стало результатом минутного желания. Я помнила, что здесь хорошо, ведь я жила здесь когда-то.

– А это не напугало вас? Ведь вам и здесь пришлось пережить немало.

Кэт улыбнулась доктору.

– Да нет. Ведь у меня здесь не так уж много знакомых.

Билл серьезно смотрел на Кэт.

– Надо забыть все, что с вами произошло.

В ответ она взглянула на него и осознала, что он ничего не понял.

– Этого как раз и нельзя делать. У меня была интересная жизнь. – Кэт улыбнулась, отметив про себя, что она в свои годы уже говорит «была», как будто ей, по меньшей мере, 30, хотя сейчас она себя на столько и ощущала. – А отец останется для меня самым замечательным человеком. Вероятно, я когда- нибудь смогу спокойно встретиться и с мамой. Так, что вся моя жизнь, – Кэт колебалась, подбирая необходимое слово, – это необыкновенный опыт. Я ни за что не соглашусь его забыть.

Но Билл возражал, качая головой.

– В вашей жизни не было ничего нормального. Вы практически не жили в полной семье, и у вас не было дома, приятелей, которых вы могли бы приводить туда, не было друзей-ровесников, только кошмары, эксцентричные люди и этот театральный мир.

– Вы сгущаете краски, – Кэт с горечью слушала слова Билла. Ей стало обидно за себя. Неужели посторонние сейчас так оценивают то, что произошло с ней? Странно и уродливо? Неужели все это так на самом деле.

Кэт старалась, чтобы Билл не заметил подступивших слез.

Неожиданно она почувствовала ужас. Что нужно от нее Биллу? Почему доктор пытается выудить из нее все это. Билл смотрел на девушку с жалостью в глазах, протягивая ей навстречу обе руки.

– Извините, у меня нет права делать это. Не знаю, как объяснить словами. Я в ужасе от всего услышанного. Мне жаль, что вам пришлось все это пережить. Я беспокоюсь, что будет с вами дальше.

Кэт как-то странно взглянула на Билла, и новая волна боли поднялась в ее душе.

– Спасибо. Это не имеет значения. Вы имеете право говорить то, что думаете. Как вы сказали в самом начале, если я хочу основаться здесь, мне нужен некто, значительно больше, чем доктор, я нуждаюсь в друге. – Пришло время для Кэт узнать, как живут другие, «нормальные», как сказал бы Билл, обыкновенные, простые люди.

– Хотелось бы мне стать им. Но я, в самом деле, сочувствую вам. У вас, действительно, была трудная, тяжелая жизнь. Сейчас вы имеете право на счастье.

– Между прочим, откуда вы?

– Местный. Из Сан-Франциско. Я прожил здесь всю жизнь. Вырос, учился в Стэнфорде. Все очень обычно, спокойно и заурядно. И когда я сказал вам, что вы имеете право на более счастливую жизнь, я имел в виду как раз хорошего, порядочного, надежного мужа, пару детишек, нормальный дом.

Одно мгновение Кэт смотрела на Билла враждебно. Как он не может понять, что в каком-то отношении ее жизнь замечательна, и какой бы она ни была, это часть ее самой.