— Не надо жадничать, Джонни! Сделайте наконец крупную ставку. А я буду переживать за вас!

Шотландец расплылся в улыбке и хлопнул Грейстила по спине.

— Твоя жена — истинное сокровище! Мы с ней отлично проводим время, и я еще подумаю, отдавать ли тебе ее обратно.

— Возможно, я не соглашусь ее взять, — пробурчал граф.

Велвет весело рассмеялась:

— Возможно, ты и не получишь такого шанса.

Скачки в Эпсоме закончились лишь после захода солнца, и дам тотчас же усадили в экипаж. Шумно выдохнув и сбросив туфли, Барбара закинула ноги на противоположное сиденье и воскликнула:

— О Боже, как я устала! Можете подсчитывать свои выигрыши, если хотите, а я собираюсь спать до самого Уайтхолла. Тем более что его величество не даст мне сегодня ночью ни минуты покоя.

Велвет со вздохом откинулась на подушки и молча прикрыла глаза. Каждая минута этого ужасного дня давалась ей с огромным трудом, и теперь она не могла произнести ни слова.

Через несколько часов, уже ночью, Грейстил, лежа в постели, вспоминал события, произошедшие накануне. Совершенно случайно он увидел утром карету Барбары, подъезжавшую к Роухемптону, и поспешил в спальню к королю, чтобы поменяться с ним местами. К счастью, Карл успел покинуть спальню, а он, Грейстил, остался с белокурой актрисой. В результате он отвел от короля неприятности, но это слишком дорого ему обошлось. Ведь Вельвет, конечно же, уверена, что с актрисой спал именно он, ее муж.

Но могли он придумать что-то другое в сложившихся обстоятельствах? Нет, едва ли. Значит, он поступил правильно. Более того, он сделал бы то же самое, если бы снова возникла необходимость избавить короля от гнева Барбары. Он, Грейстил, был другом Чарлза, и у него не оставалось выбора.

А Велвет… Она должна верить ему! Если бы она ему верила… А впрочем, что она должна была подумать, когда вошла в их общую спальню и обнаружила его с другой женщиной? Да-да, ее нельзя упрекать. То, что она увидела, не допускало никакого другого толкования.

Грейстилу ужасно захотелось тотчас же пойти к жене и объяснить, что произошло на самом деле. Он уже приподнялся, собираясь встать с постели, но тут вдруг сказал себе: «А ведь эта женщина бросила меня накануне свадьбы, и понадобилось вмешательство короля, чтобы она изменила свое решение. Да-да, она никогда меня не любила, никогда мне не верила». Но не только это его раздражало.

Пожалуй, еще более раздражало то обстоятельство, что она всегда была готова поверить в худшее о нем.

Но ведь он с самого начала знал, что Велвет его не любила, разве не так? Женившись на ней, он решил, что в конце концов добьется ее любви. Следовательно, ничего не изменилось. Но наверное, ему надо вести себя как-то иначе. Похоже, что он слишком уж давил на Велвет, пытался всегда и во всем диктовать свои условия. А ведь любви нельзя добиться силой и давлением. Любовь не терпит насилия.

В конце концов лорд Монтгомери решил, что ему в общении с женой необходимо проявлять больше терпения.

День проходил за днем, а тоска не проходила; более того, Велвет пришла к выводу, что такой одинокой она еще никогда не была. До скачек в Эпсоме она еще надеялась, что Грейстилу удастся побороть свою болезненную ревность и он вернется в их общие апартаменты, однако его измена лишила ее этой надежды — Грейстил безжалостно растоптал даже то немногое, что связывало их в браке. Муж предал ее, и, думая о его предательстве, Велвет полыхала от гнева, но, как ни странно, все равно по нему тосковала.

Когда же к ней с визитом приехала Кристин, Велвет решила не говорить о своих неприятностях. Она внимательно слушала вдовствующую графиню, сообщавшую последние новости.

— Да-да, именно так, — говорила Кристин. — Похоже, что помолвка моего внука состоится очень скоро. Его родители, конечно же, ужасно рады, ведь это необыкновенно удачная партия.

— И кто же она? — осведомилась Велвет, ее одолевали неприятные предчувствия.

— Мэри Батлер, дочь герцога Ормонда! Помимо всего прочего, Мэри очень богата, так как герцог владеет замком Килкенни и обширными земельными угодьями в Ирландии. Кроме того, у него не менее обширные владения и в Англии, которыми король наградил его за долгие годы беспорочной службы.

— Но ведь Мэри всего пятнадцать! — в смятении воскликнула Велвет.

— Какое это имеет значение при дворе? Я, к примеру, вышла замуж в двенадцать… Итак, Ормонды, похоже, всем довольны, а мой внук станет со временем наследником богатейшего герцогства в королевстве.

— Но богатство — не гарантия любви и счастья!

— Брак редко гарантирует любовь и счастье, дорогая, но это куда легче переносится, если ты хорошо обеспечена. Знаешь, я решила предоставить своему сыну возможность пользоваться кое-какими поместьями. А он со временем передаст их молодому лорду Каву и его будущей жене. Так что, как видишь, жалеть юную Мэри Батлер не приходится.

— Да, конечно. В этом смысле жалеть не приходится, — кивнула Велвет. — А что же вы теперь будете делать, миледи?

— Оставлю за собой Бишопсгейт и буду наслаждаться жизнью, насколько это возможно в мои годы. А в Девоншире теперь, разумеется, новый управляющий, так что мистер Берк избавлен от надзора за этой частью нашей семейной собственности.

— Чем же в таком случае будет заниматься мистер Берк?

— Твой муж охотился за мистером Берком еще со времен покупки Роухемптона. Потом, унаследовав Болсовер, он снова обратился к нему с деловым предложением. Мистер Берк, будучи человеком преданным, тогда остался со мной, но сейчас готов сделаться его главным управляющим. Разве Грейстил не говорил тебе об этом, дорогая?

— Он… он редко обсуждает со мной такие дела.

— А вот это плохо, дорогая. Если мужчина контролирует все деньги семьи, то женщине, когда ей требуется наличность, приходится всякий раз обращаться к нему с просьбами. Ты должна как-то объяснить ему, что тоже хочешь высказывать свое мнение по таким вопросам. Надеюсь, ты уже научилась хотя бы в малой степени вертеть своим супругом?

— Да, конечно…

Пожилая леди внимательно посмотрела на собеседницу.

— Ах, Велвет, похоже, ты ничему не научилась у своей подруги Барбары. — Тут вдовствующая графиня поднялась и с улыбкой сказала: — Что ж мне пора. Я сейчас направляюсь к Лели, к художнику. Хотя лучше бы я заказала свой портрет, когда была твоего возраста. Теперь-то я очень похожа на сморщенный чернослив.

— Барбара тоже позирует Лели. Сейчас он пишет почти всех придворных дам. Возможно, я тоже закажу у него портрет.

— Это совершенно необходимо сделать, дорогая, пока беременности не испортили тебе фигуру. Кстати, это будет чудесный подарок для твоего мужа. Почему бы тебе не поехать со мной и не договориться обо всем с маэстро?

Через некоторое время они выбрались из кареты на Пэлл-Мэлл, где у Лели находилась студия. Однако все надежды Велвет пошли прахом, когда она узнала, что у художника длинный список заказчиков и все его сеансы расписаны на год вперед. Впрочем, ей рекомендовали художника по фамилии Бил; являвшегося другом Лели и тоже владевшего студией на Пэлл-Мэлл.

— Велвет, дорогая, пока я буду сидеть здесь, ты могла бы сходить к этому Билу и взглянуть на его работы, — сказала Кристин. — Уверена, что у него для демонстрационных целей имеется целая картинная галерея.

Ассистент Лели отвел Велвет в студию вышеупомянутого мастера, находившуюся поблизости, и представил ее Чарлзу Билу, который ввел посетительницу в просторную комнату, где на мольбертах стояли портреты, изображавшие модель в полный рост.

Велвет очень понравились краски и тщательно выписанные детали.

— Вы прекрасный художник, мистер Бил. Этот портрет Джорджа Сэвилла исполнен жизни и поражает сходством с оригиналом. Я говорю так, потому что мне приходилось видеть этого лорда при дворе.

— Благодарю за комплимент, миледи, но не я, а моя жена орудует здесь кистью. Ее зовут Мэри Бил.