эти штаты?

В толпе немедленно воцарилась тишина после наглого вопроса Сина О'Нилла. Все напряженно ждали ответа судьи, кровь отхлынула от лица Джейд. Лицо Мэтта, напротив, покраснело от злости и досады, его глаза потемнели от гнева. Взгляд Джордана стал таким же тяжелым, как и у брата, его рот сжался в одну линию, когда он шагнул вперед, сжимая рукой пистолет.

Судья Талберт удержал его за руку, гневно взглянув на наглого парня, вмешавшегося в обряд.

— Молодой человек, судя по вашему акценту, вы совсем недавно прибыли в эту страну. В таком случае понятно, хотя и не совсем простительно, что вы прервали такое радостное событие своим невежливым и невежественным вмешательством. Однако я попытаюсь объяснить вам ошибочность вашего мнения Я имею ранг федерального судьи, и на эту должность меня назначил ни кто иной, как сам президент Соединенных Штатов Я имею полное право осуществления законодательной деятельности в любом штате на территории, находящейся под американским флагом. Вам достаточно понятно это объяснение? — заключил он с важным достоинством.

Лицо Сипа исказилось от злобы, когда его так публично унизили. Его ответ был вежливым, но довольно ядовитым и имел двойной смысл:

— Прошу вашего прощения, сэр, но Джейд моя близкая знакомая, и я просто хотел быть уверенным, что все законно, как вы понимаете.

Мне тяжело было бы видеть, если бы она стала стыдиться, считая себя законной женой, хотя на самом деле таковой не была.

— Не лучше ли тебе заняться своим делом и не совать нос гуда, куда тебя не прося г, мистер О'Нилл? — настойчиво посоветовал Мэтт со своего места на полу. — Джейд — моя жена, и это моя забота, а не твоя. У тебя есть своя собственная жена, за которой ты должен смотреть, хотя ты, кажется, совсем не утруждаешь себя заботой о ней.

Тихий ропот одобрения раздался в толпе собравшихся. Было хорошо известно, что Син О'Нилл не самый внимательный муж, что он проводил большую часть времени за азартными играми и попойками, постоянно ввязывался в драки и не следил за удобствами своей беременной жены. Даже сейчас Гвен О'Нилл еще находилась в постели, едва оправляясь от кори, в то время как Син, бросив ее на произвол судьбы, появился на свадьбе, куда его не приглашали.

Как бы подкрепляя заявление Мэтта, Джордан добавил и свое собственное. Возвышаясь над Сином на целую голову и пренебрежительно глядя на нею сверху вниз, он прогремел:

— На твоем месте, малыш, я бы серьезно поразмыслил над предложением моего брата.

Иначе как бы тебе не перерезать свое собственное горло своим же острым ирландским языком и не истечь кровью до смерти в один из этих дней.

Верный своей натуре, Син с вызовом посмотрел вверх, невзирая на явную уязвимость своего положения.

— Вы угрожаете мне, мистер Ричарде, не так ли, и прямо перед этими уважаемыми людьми?

Джордан в ответ улыбнулся дьявольской улыбкой.

— Нисколько. Я никогда не прибегаю к угрозам, но я делаю предупреждения и обещания, которые всегда выполняю.

Пока Син старался подыскать подходящую реплику, заговорил Мэтт:

— Я могу и сам справиться с ним, брат.

Я уже однажды вышвырнул этого щенка с поджатым хвостом, и уверен, что сделаю это снова при необходимости, невзирая на мою ногу.

Улыбка Джордана стала еще шире.

— Пусть будет так, Мэтт, но я сочту это личной привилегией, если ты позволишь мне проводить мистера О'Нилла до его фургона сейчас, так, чтобы остальные могли продолжить празднование твоей свадьбы.

Не дожидаясь ответа Мэтта, Джордан сгреб О'Нилла за ворот и бриджи, приподнял его над землей на добрые полметра и вышвырнул из палатки, как гнилой овощ. Син ушел восвояси, ругаясь и чертыхаясь. Это было настоящее представление для тех, кто наблюдал за его трусливым и беспомощным бегством.

Блисс была первой, кто нарушил воцарившееся напряжение, мягко воскликнув:

— Ну вот! Это действительно самая интересная свадьба, на которой мне довелось побывать!

Переселенцы решили устроить свадебный вечер для новобрачных, но не потому, что одобряли женитьбу пастора, многим эта свадьба была не по душе, просто это был хороший предлог для заслуженного отдыха. Как только солнце опустилось за горизонт и они завершили свои вечерние хозяйственные заботы, все вместе приготовили хороший ужин и часть отнесли к палатке Мэтта. Здесь они вручили еду Джордану, чтобы он передал ее новобрачным в подходящий момент. А потом все стали наслаждаться праздником, музыкой, танцами без жениха и невесты.

В это время девушки взялись за Джейд.

После долгих споров о том, какое одеяние будет самым подходящим, волнующим и самым прекрасным, они наконец ее одели или, вернее, раздели для брачной ночи. Потом, конечно, они дискутировали о том, как причесать волосы, заплести или оставить распущенными.

Потом было решено оставить их свободными, если вдруг Мэтту захочется пробежать пальцами по их шелковистым прядям.

К тому времени, когда они расчесали ее золотистые кудри, накрасили ногти, надушили ее кожу и забили ей голову многочисленными советами, которые ей могли пригодиться, Джейд превратилась в комок нервов. Она едва могла передвигаться на одеревеневших ногах, когда ее хихикающие подружки проводили Джейд, закутанную в обширное одеяние, к сгоравшему от нетерпения жениху. В конце им пришлось практически втолкнуть ее в палатку, после чего они быстро закрыли полог и завязали его снаружи, надежно «заперев» новобрачных внутри, наедине друг с другом. Со своей постели под фургоном Джордан ночью будет следить, чтобы никто не нарушил уединения Мэтта и Джейд, в то время как женщины позаботятся о детях в этот вечер.

Оказавшись внутри палатки, Джейд дрожала и трепетала, как осенний лист на ветру. Она посильнее запахнула свое одеяние, борясь с желанием закрыть глаза и оказаться где-нибудь еще, но не здесь.

Мэтт ожидал ее, лежа на своей постели, раздетый до пояса, нижняя часть его тела была прикрыта тонким одеялом. От одного вида его широкой, покрытой волосами груди у нее пересохло в горле.

— Я… я думала, что пастор надевает на ночь ночную рубашку или что-то еще, — растерянно пробормотала она, ее глаза были похожи на два больших блестящих озера.

Мэтт нежно улыбнулся.

— А я никогда не думал, что ты будешь так нервничать в брачную ночь, — спокойно произнес он. Он протянул к ней руку. — Иди сюда, Джейд. Девушки прислали бутылку шампанского из твоего фургона. Мы выпьем немного, поговорим, и пусть все будет так, как получится.

Она подошла и села возле него, обрадовавшись, потому что не была уверена, что ее дрожащие ноги и дальше удержат ее.

— Ты не хочешь что-нибудь поесть? — спросил он. Показав рукой в сторону маленького складного столика в дальнем углу палатки, он добавил:

— Наши друзья-переселенцы снабдили нас свадебным ужином.

Джейд молча покачала головой, ее руки продолжали судорожно сжимать одеяние и дрожащий живот. Наконец она собралась с духом и тихо сказала:

— Хотя, если ты голоден, я буду рада принести тебе тарелочку.

Он быстро взглянул на нее.

— Мне не нужна еда, сейчас я голоден не от этого, Джейд. — Негромко засмеявшись, он дотронулся рукой до ее одеяния. — Ты не хочешь снять свою мантию, моя любовь?

Это было самое последнее, что Джейд хотела бы сделать в этот момент, но зная, что ей все равно придется снять это, она решила, что чем скорее, тем лучше. Медленно, дрожащими руками, она развязала завязки и сбросила одеяние с плеч.

Мэтт бросил на нее взгляд, и у него перехватило дыхание. Он никогда не видел ничего подобного тому, что было надето на Джейд. Конечно, эта рубашка совсем не была похожа на те, что могли носить знакомые ему женщины. Даже у Синтии с ее любовью к богатой отделке и дорогой одежде никогда не было похожей