ребенку. Помоги нам бог, Том погиб, Миа очнулась. А Холли пошла.

— Ал, отпусти меня. Я должна… должна ее взять, — договорила я беспомощно.

Да, но чем? Наверняка от жара все капсулы в пистолете полопались.

Я попыталась освободиться — демон сильнее сжал пальцы.

— Рано еще, — сказал он. Я попыталась вывернуться — руку пронзило болью. — Мне нужна одна вещь.

Я уставилась на него, чувствуя, как колотится сердце:

— Какая вещь?

— Вот эта.

Неожиданно он ударил меня наотмашь, и у меня голова запрокинулась, зазвенело в ушах, послышались протесты Пирса, но меня подхватило гладкое и прохладное прикосновение бархата к шее, не дав упасть.

— Ты уж извини, ведьмочка, — сказал Ал, бережно опуская меня на пол.

Меня замутило от запаха жженого янтаря и плесени, перед глазами все плыло. Как же у меня голова кружилась.

Спину морозил цементный пол, пальто не очень от него спасало. Ал склонился надо мной со сверкающим золотым ножом в руке, меня ударило паникой, но я была беспомощна. Демон потрепал меня по саднящей щеке, я попыталась оттолкнуть его бессильными руками.

— Ты кладезь возможностей. — Невероятно довольный демон поймал меня за руку. — Я бы на такое даже и не рассчитывал, но счастливые случаи бегают за тобой, как собачка за хозяином.

Счастливые? Он что, спятил?

— Ты что делаешь…

Я снова попыталась выдернуть руку из его хватки. Взяв нож в зубы, Ал вытащил из кармана черную бутылку с зельем, которое у меня отобрал.

— Мне нужна капелька твоей крови, дорогая, — сказал он, вынимая нож из пасти. — Пробудить те превосходные чары, которые ты для меня состряпала.

Чары для Пирса?

Он отставил зелье в сторону и взялся за нож. Меня пронзило паникой, а Пирс у него за спиной сжал кулаки, сдерживаясь, но не собирался ему мешать.

— П-прекрати, — сказала я и тут же дернулась от ледяного укола. — Ал, хватит! — заорала я, дергая рукой.

Он встал, я тоже хотела подняться, но он поставил ботинок мне на горло, и рывок вверх закончился для меня хрипом и судорожным дерганьем ног.

— Прерогатива учителя, — сказал он, размешивая зелье с тремя каплями крови. — Я имею право на все, что сделано тобой — мы это уже проходили. — Наклонив голову, он посмотрел на меня поверх дымчатых очков, потом поднял зелье, как в тосте. — Мое!

Он убрал ногу, я судорожно вдохнула, садясь и хватаясь за горло. В пальце пульсировала боль. Я посмотрела — Ал прорезал замкнутую петлю пальцевого узора. Он неправильно творил чары. Это зелье следовало вылить в выдолбленный камень и дать растечься. Он использовал мое зелье, но для чего?

— Что ты делаешь? — спросила я с искренним ужасом, когда он схватил тело Тома и вылил зелье трупу в рот. Он хочет Тома воскресить?

Ал отпустил тело и весело обернулся ко мне.

— Я не могу себе позволить иметь фамилиаром труп. Это так не комильфо — подумать только, какие пойдут разговоры! А поскольку ты ленишься и работать не хочешь, мне нужен настоящий фамилиар. Так что спасибо тебе, дорогая, этот подойдет. Желаю приятно провести остаток ночи, а этот красавчик будет мой. Сама понимаешь — ранее заключенное соглашение. И это не похищение, ведьмочка.

Ал засмеялся.

Я кое-как встала, держа руку на животе. Ал применил мое зелье, но для какой цели?

— Прощай, любимая!

Ал с недоброй улыбкой притянул к себе Тома — и исчез. Он взял Тома. Черт побери, он взял Тома! А мое зелье, наверное, использовал, чтобы не дать ему умереть.

— Ал! — крикнула я, страшно переживая, что он применил мое зелье. Но это не моя вина! Возишься с черной магией — когда-нибудь за это заплатишь.

Мигнул свет, я обернулась. Я осталась в подвале с одним потерявшим сознание агентом ФВБ и одной дико разозленной баньши. Пирс исчез — там, где он стоял, осталась груда одежды и украденное пальто. Я выругала про себя Ала, поняв, что он схватил обоих колдунов и смылся. Очевидно, заполучить Тома для него было важнее, чем сдержать слово.

Миа держала Холли у бедра, и девочка смотрела на меня черными, как у матери, глазами, невинная и беспощадная, как сама смерть. Я попятилась, глядя на бесполезный теперь пистолет. Круг я не могу поставить. Погоня за баньши в одиночку — да еще за разозленной баньши — оборачивалась ко мне неприглядной стороной. Но я сегодня собиралась убедить Ала перестать хватать моих знакомых, а не спасать мир от баньши, у которой выдался неудачный день.

— А теперь я тебя убью за то, что ты сделала, — сказала она рычащим голосом.

— Я старалась помочь, — возразила я, хватая Форда сзади за рубашку и оттаскивая, чтобы она до него не дотянулась. Он был в сознании, но рассчитывать на него не приходилось: он даже сидеть еще не мог самостоятельно.

— Ты здесь одна, — сказала она, спуская Холли на пол.

— И что? — спросила я как дура, и тут же ахнула и попятилась, когда она бросилась вперед, выставив руки.

— Рэйчел! — выкрикнул Форд непослушным языком, и я споткнулась о его ноги, рухнула, и Миа навалилась на меня сверху.

Мы тяжело хлопнулись на пол, у меня отшибло дыхание, и я отчаянно ухватилась за линию. Меня прожгло болью — линия обожгла сразу все мои незащищенные нейроны и синапсы, и когда руки Миа схватили меня за лицо, я заорала — моя аура потекла сквозь мою душу.

— Ты думаешь, что можешь убить меня? — воскликнула я с вызовом. — Давай! — Я тяжело дышала. — Давай! Вот чего мне сегодня так не хватало!

Оскаленные зубы Миа были прямо возле моего лица, она дышала тяжело и резко, глаза блуждали, разгоряченные диким инстинктом. Но мне случалось отбиваться от Айви, и зубами меня не напугать. Во мне гудела линия, и всю ее я выпустила в баньши. Всю.

Миа закричала, вцепилась ногтями мне в челюсть, бьющая ее боль отдавалась во мне как ее голос под сводами подвала. Закричала еще раз, и я стиснула зубы, не отпуская линию, хотя она и жгла меня. Энергия хлынула в Миа, сжигая ее разум и тело, но она не разжимала хватку. Меня заполнил запах холодной пыли и застоявшегося воздуха, и тут у Миа открылись глаза, вопреки боли.

Чернее греха предательства, они смотрели на меня, а баньши тяжело дышала.

— Если бы это было так просто, — сказала она, превозмогая боль, — меня бы убили, когда мне еще двадцати не было.

Я дрогнула, усомнилась на секунду — она почувствовала и напала.

Будто перевернулся мир. Непривычное, незнакомое головокружение — это она сорвала с меня мою истонченную ауру. Линия, из которой шла энергия, ударила меня огнем, сырая, нефильтрованная. Я дернулась, пытаясь инстинктивно оттолкнуть Миа, но она прижимала меня к полу, а линия текла, и я не могла ее отпустить, потому что баньши тоже доставалось, и страдание морщинами было написано у нее на лбу, покрытом каплями пота. Она тяжело дышала, но держалась, и за ее болью я видела уходящую к ней мою душу, и моя сила уходила вместе с нею. Если я не смогу помешать Миа, она меня просто убьет на фиг, с линией там или без нее.

— Рэйчел! — донеслось мое имя сквозь рев в ушах, и кто-то отбросил нас друг от друга. Пальцы Миа оторвались от меня, пахнуло холодным воздухом туннеля, и я застонала, когда сила линии бумерангом вернулась ко мне. Не в силах вздохнуть, я свернулась клубком и перевернулась на живот, сжавшись от боли, обдирая лицо о пыльный цемент, втягивая в себя воздух, будто это поможет мне найти мою душу. Но она все еще была со мной. И сколько-то ауры тоже, иначе я была бы мертва. А я вряд ли мертва — слишком