незамысловатыми убийствами. В людей стреляют или их режут. Хотите знать, что я думаю?

– Да, очень, доктор.

– Я думаю, что этот парень – согласно документам его зовут Донни Барбер – вчера нелегально, всего за день до открытия сезона, убил оленя. Это можно определить по времени смерти. Стрела в туше идентична стрелам в экипировке охотника. Он начал торопливо разделывать добычу. Я пока не проверил на антигены кровь на его руках, но полагаю, что это кровь оленя. Он свежевал его методом, который охотники называют ременная срезка со спины. Делал он это скверно, о чем свидетельствует короткий неровный разрез вот здесь. Но в этот момент он получил неожиданный подарок в виде стрелы в череп. Стрела того же цвета, хотя несколько иная по типу. Без канавки в тупом конце. Вы знакомы с подобными стрелами?

– Похоже на стрелу для арбалета, – сказала Старлинг.

– Другой человек, видимо, вооруженный арбалетом, закончил свежевать дичь, причем сделал это очень умело, и затем, клянусь Богом, он разделал и Донни Барбера. Только взгляните на эти точные разрезы на коже, и вы поймете, насколько решительно мясник действовал ножом. Ничего не испорчено и ничего не потеряно зря. Сам Майкл Дебейки не провел бы эту операцию лучше. Никаких признаков сексуального надругательства ни на олене, ни на человеке. Их просто разделали на мясо.

Старлинг поднесла кулак к губам. Патологоанатому на секунду даже показалось, что девушка целует какой-то амулет.

– Скажите, доктор, их печень не исчезла? Прежде чем дать ответ, медэксперт внимательно поверх очков посмотрел на специального агента ФБР.

– У оленя печень отсутствовала. Что же касается печени мистера Барбера, то она, очевидно, не отвечала необходимым стандартам. Печень была частично иссечена и обследована – надрез находится как раз над воротной веной. Печень мистера Барбера циррозирована и обесцвечена. Ее оставили в теле. Не желаете ли взглянуть?

– Благодарю вас, нет. А как насчет зобной железы?

– Сладкого мяса? В обоих случаях тимус изъят. Агент Старлинг, пока никто не произнес этого имени вслух, не так ли?

– Нет, – ответила Старлинг, – пока не произнес. Воздушный шлюз издал вздох, и в прозекторскую вошел сухой, обветренный человек в твидовом пиджаке и брюках цвета хаки.

– Шериф, как чувствует себя Карлтон? – спросил Холлингсворт. – Агент Старлинг, позвольте представить вам шерифа Дюма. Его брат сейчас наверху, в реанимации отделения кардиологии.

– Держится. Медики говорят, что положение стабильное и находится под контролем, что бы это ни означало… – ответил шериф и позвал:

– Эй, Вилбурн, топай сюда!

Шериф пожал руку Старлинг и представил ей вошедшего в прозекторскую человека:

– Это офицер Вилбурн Мооди, егерь-объездчик.

– Если вы, шериф, хотите быть поближе к вашему брату, мы можем подняться в кардиологию.

– Они не позволят мне видеть его еще по меньшей мере полтора часа. Не обижайтесь, мисс, но я хотел видеть Джека Крофорда. Он приедет?

– Крофорд застрял в суде. Когда вы звонили, он как раз давал показания. Надеюсь, что он скоро сообщит о себе. Мы вам очень благодарны за столь скорый звонок.

– Старый Крофорд вел мой класс в полицейской академии Квонтико бог знает сколько лет тому назад. Классный парень. Если он вам что-то поручает, то это значит – вы свое дело знаете. Продолжаем?

– Прошу, шериф.

Шериф извлек из кармана пиджака записную книжку.

– Личность со стрелой в голове есть не кто иной, как Донни Лео Барбер, проживающий в трейлере в кемпинге «Трейлз энд», рядом с Камероном. Насколько я смог определить – никакой постоянной работы. Четыре года назад уволен со взысканием из Военно-воздушных сил. Имеет лицензию механика по фюзеляжам и двигателям, выданную Федеральным авиационным управлением. Время от времени работал по специальности. Платил штраф за нарушение порядка, проявившееся в стрельбе в черте города. В прошлом году во время охотничьего сезона подвергался штрафу за незаконное проникновение в частные владения. Признан виновным в браконьерской охоте на оленя в графстве Саммит. Когда это было, Вилбурн?

– Два сезона назад. Ему только что вернули право на получение лицензии. В Управлении охоты парня хорошо знают. Он не затрудняет себя преследованием дичи, в которую стреляет. Если олень не падает, он поджидает следующего… Однажды…

– Расскажи нам, Вилбурн, о том, что ты обнаружил сегодня.

– Значит, так. Около семи утра я ехал по сорок седьмой дороге – это дорога графства, и примерно в полутора километрах к западу от моста меня остановил старый Пекман. Старикан едва дышал и держался за сердце. Единственное, что он мог, так это открывать и закрывать рот и тыкать пальцем в глубину леса. Я прошел в чащу, наверное, не более ста пятидесяти метров и наткнулся на этого Барбера, пригвожденного стрелой к дереву, и убитого оленя. Они были мертвы по меньшей мере со вчерашнего дня.

– Полагаю, что со вчерашнего утра, – сказал доктор Холлингсворт. – С учетом прохладного воздуха.

– Сезон охоты открылся лишь сегодня утром, – сказал егерь. – У этого Донни Барбера была с собой площадка для охоты с дерева, но установить ее он не успел. Похоже, что он отправился в лес вчера, чтобы подготовиться к началу сезона, а может быть, и браконьерствовать. Не знаю, с какой стати он захватил лук, если просто устанавливал площадку. Появляется прекрасный олень, и парень не может удержаться… Я много раз видел, как люди впадают в раж. Такое поведение, правда, чаще встречается на кабаньих тропах. А тот, другой, напал на Донни, когда он начал свежевать добычу. По следам я ничего определить не смог, потому что начался такой дождь, что у меня от холода отвалилась задница…

– Поэтому мы сделали лишь пару фотографий и увезли тела, – сказал шериф Дюма. – Лес принадлежит старику Пекману. У этого Донни была законная двухдневная лицензия, действие которой начиналось