– Спасибо, – сказал Барни.

– Но зато я делаю больше, чем вы, отжимов из полуприседа, – только и смогла сказать она.

– Знаю.

– Откуда?

– Это еще что! Я и пописать стоя могу. Ее массивная шея залилась краской.

– Я тоже.

– Мажем еще на сотню?

– Приготовьте-ка вы лучше коктейль.

На стойке бара с соками находилась ваза с фруктами и орехами. Пока Барни готовил в миксере фруктовый коктейль, Марго взяла пару каштанов и раздавила их в руке.

– А один сможете раздавить так, чтобы не к чему было его прижать? – спросил Барни, вылив одно за другим два яйца в чашу миксера, предварительно разбив их об ее край.

– А вы можете? – спросила Марго, вручая ему каштан. Орех лежал на открытой ладони Барни.

– Не знаю, – сказал гигант и расчистил перед собой пространство на стойке бара. Один апельсин покатился в сторону Марго. – Ой, прошу прощения.

Марго подняла с пола оранжевый плод и вернула его в вазу.

Барни сжал кулак. Марго посмотрела на его руку, затем перевела взгляд на лицо, затем снова на кулак. На шее у Барни вздулись жилы, а лицо налилось кровью. Все его тело задрожало от напряжения. Затем в его кулаке раздалось негромкое потрескивание. Марго, не скрывая огорчения, смотрела, как Барни подносит трясущийся кулак к миксеру. Еще мгновение, и на яичные желтки и белки в чаше что-то посыпалось. Барни включил машинку и облизал кончики своих пальцев, Марго помимо воли рассмеялась.

Барни разлил коктейль по стаканам. С противоположной стороны зала они могли показаться тяжелоатлетами, выступающими в разных весовых категориях.

– Похоже, что вы хотите делать все, что умеют делать парни, – сказал он.

– Кроме некоторых глупостей.

– А вам не хотелось бы по-настоящему слиться с мужчиной?

Улыбка исчезла с лица Марго.

– Не пытайтесь поймать меня «на слабо» своими дурацкими шуточками.

– Можете попробовать на мне, – закончил он, покачав массивной головой.

По мере того как Клэрис Старлинг все лучше и лучше ориентировалась в лабиринте предпочтений и вкусов доктора Лектера, объем информации, собираемой по крупицам в «Доме Ганнибала», непрерывно возрастал.

Рашель Дю Берри была чуть старше доктора Лектера и в те годы, когда она активно спонсировала деятельность Симфонического оркестра Балтимора, отличалась отменной красотой, в чем могла убедиться Старлинг, просматривая журнал «Вог» того времени. Но все это происходило два богатых мужа тому назад. Сейчас же она была миссис Франц Розенкранц из клана текстильных Розенкранцев. Секретарша, ведающая светской жизнью мадам, соединила ее со Старлинг.

– Сейчас, дорогая, я всего лишь посылаю оркестру деньги. Мы слишком удалены от Балтимора для того, чтобы принимать более активное участие, – произнесла миссис Розенкранц, урожденная Дю Берри. – Если речь идет о налогах, то я с удовольствием дам вам номера телефонов наших бухгалтеров.

– Миссис Розенкранц, были ли вы знакомы с доктором Ганнибалом Лектером в то время, когда активно участвовали в работе Попечительского совета оркестра и в деятельности Школы Вестовер?

Многозначительное и продолжительное молчание.

– Миссис Розенкранц?

– Полагаю, будет лучше, если вы сообщите мне свой номер, и я перезвоню вам через коммутатор ФБР.

– Пожалуйста.

Когда беседа возобновилась, миссис Розенкранц сказала:

– Да, много лет назад я встречалась на различного рода светских мероприятиях с доктором Лектером, и с тех пор пресса стала лагерем у дверей моего дома. Это был на удивление очаровательный человек, совершенно исключительный, единственный в своем роде. Он принадлежал к тому типу мужчин, которые заставляли девиц млеть, если вы понимаете, что я хочу этим сказать. Лишь через много лет я поверила ммм.., в другую сторону его жизни.

– Делал ли он вам когда-нибудь подарки, миссис Розенкранц?

– Обычно в свой день рождения я получала от него послание. И это продолжалось даже в то время, когда он находился в заключении. Иногда были и подарки.., до того, как его подвергли аресту. Он преподносит фантастические дары.

– И доктор Лектер дал в честь вашего дня рождения ставший знаменитым обед. Вино было из урожаев лет, связанных с датами вашего рождения.

– Да. Сюзи сказала, что это был самый замечательный вечер со времени «Черно-белого бала», устроенного когда-то Капоте.

– Миссис Розенкранц, не могли бы вы в том случае, если что-то о нем услышите, поставить в