– Нет, если честно, – голос Сони зазвучал увереннее, – дело в том, что… Как бы сказать… Одним словом… Я решила, что ты слишком мила…

– Слишком мила? – переспросила Анна, и ее гнев начал остывать.

– Ну да, – подтвердила Соня. – Слишком… И вот ты звонишь… Забавно… Знаешь, теперь мое мнение о тебе изменилось. Возможно, у нас с тобой гораздо больше общего, чем я думала. Но, в любом случае, в субботу я решила, что ты слишком мила. Именно так. Правда.

– Правда?

– Да. На самом деле, даже агрессивно мила.

– Агрессивно мила?

– Да, – ответила Соня, как будто размышляя вслух. – Слишком мила.

– Понятно, – сказала Анна.

– Да. Но это так странно. Потому что сейчас мне кажется, что я ошибалась на твой счет. Ведь ты позвонила… – Соня запнулась. – Вот. Но в субботу я подумала именно так.

– Хорошо. Это все, что я хотела узнать. Я рада, что позвонила…

– Знаешь, так как мы сейчас говорим с тобой начистоту, я хочу сказать, что на самом деле я еще не нашла подходящего жильца, так что если хочешь… Может быть, ты хочешь посмотреть квартиру еще раз?..

– А, да. Так, значит, это была неправда? Про под руту.

– Да, – призналась Соня и заговорщически хихикнула.

Анна почувствовала, как к ней возвращается уверенность в себе. Такое же чувство, которое было у нее сегодня утром после первой выкуренной сигареты.

– М-м, знаешь, по-моему, мне и тут неплохо. – Теперь уже Анна чувствовала себя хозяйкой положения. И ей нравилось это чувство. – Но если я надумаю, то позвоню тебе.

– Хорошо, договорились, – сказала Соня. В ее голосе слышалось разочарование.

– В любом случае, спасибо. После разговора с тобой мне стало намного легче, – сказала Анна.

– Ну и хорошо. Извини, если я…

– Все нормально. Извини, мне пора. Но я сообщу тебе, если надумаю сменить квартиру. Извини, что не могу сказать определенно прямо сейчас, – добавила Анна, – ноты же знаешь, как это бывает.

– Да, хорошо. Тогда до свидания, – проговорила Соня блеклым, тихим голосом. – Спасибо, что позвонила.

– Не за что, – звонко ответила Анна. Ей всю жизнь не давали и рта раскрыть, зато сейчас, наконец-то, последнее слово осталось за ней. – Это тебе спасибо.

Положив трубку, Анна почувствовала полное умиротворение. Так, наверное, люди чувствуют себя перед смертью, подумала она. Да, Шон Харрисон прав: жертвы – это те, кто позволяет себе быть жертвой. Если Анна хочет вернуть себе самоуважение, она должна научиться прислушиваться к советам. Она должна научиться ставить точку – преодолевать прошлое.

– Чего это ты такая счастливая? С кем ты разговаривала по телефону? – спросила Мирна у Анны, когда та вернулась на кухню. – Нет! Только не с НИМ!

Анна наклонилась, чтобы поднять консервную банку, с грохотом катавшуюся по полу.

– Кто это – ОН? – задумчиво спросила Анна.

Среда. Вечер. Анна ехала на встречу с Томом. Они договорились встретиться в восемь в ресторане в Ислингтоне. Но она опаздывала. Было уже без десяти минут восемь, а ей еще оставалось проехать пятнадцать остановок до станции Энджел, так как она рискнула поехать в объезд, чтобы прокатиться вместе с Шоном.

– Ты едешь со мной, по линии Дистрикт-энд-Серкл? – спросил Шон, когда они вместе вышли из здания «Радио-Централ». – Мне туда.

– Э-э-э, да, – солгала Анна, чтобы подольше побыть с ним.

«А этот маршрут живописнее», – подумала она, сидя рядом с Шоном в вагоне поезда. Между ними был только подлокотник. Анна радовалась, что от нее исходит соблазнительный аромат. Она подушилась, хотя ей было до смерти жалко тратить на Тома остатки духов «Наваждение».

– Ну, и как твои дела? – спросил Шон, как будто это и впрямь его волновало.

Анна пересказала Шону свой телефонный разговор с Соней, добавив, что с сегодняшнего дня мисс «Агрессивная Милашка» приказала долго жить.

– Хорошо. Я восхищен твоим поступком. Тебе, должно быть, потребовалось немало мужества, – похвалил ее Шон. Казалось, что он и правда доволен. Шон вытянул ноги в проходе. – Вот видишь, совет может на самом деле помочь.

Анна улыбнулась своему отражению и призналась, что совет Шона действительно ей помог, и не только с Соней. С сегодняшнего дня она больше не курит.

Вчера вечером Мирна в изумлении наблюдала, как Анна прикуривает одну за другой сигареты из своей «шкатулки для воспоминаний» и оставляет их тлеть в пепельнице.

– Что ты делаешь? Вся комната провоняет! – Мирна замахала руками и сильно (и, по мнению Анны, притворно) раскашлялась. – Если тебе так приспичило, курила бы у себя спальне. Мне казалось, что ты бросаешь, а не готовишься поставить рекорд по количеству сигарет, выкуренных за час.

– Послушай, я делаю это как раз для того, чтобы бросить курить, понятно? – сказала Анна. Она решила не напоминать Мирне, что, поскольку та настояла на том, чтобы Анна курила в своей спальне, то курение превратилось в ее личное удовольствие и уже не причиняет вреда здоровью окружающих. – Я буду спать рядом с окурками.

– Можно подумать, что раньше ты этого не делала. Сначала ты пыталась бросить курить после этого неандертальца, который воевал на Фолклендских островах, затем после Фруктовщика… Теперь вот после НЕГО – писателя, который днем работает в компании «Осветительные и электрические приборы Райнеса»…

– Никогда больше не говори о НЕМ. Новая Анна больше не собирается молчать о том, чего она хочет или что ей надо. Новая Анна знает, что ОН был пришельцем с другой планеты. Душевное спокойствие новой Анны Поттер больше не зависит от мужчин…

– Новая Анна Поттер, – перебила ее Мирна, – собирается говорить о себе в третьем лице.

– Вот это да! В следующий раз я подумаю, прежде чем что-либо советовать, – рассмеялся Шон. – Похоже, что ты восприняла каждое произнесенное мной слово как Священное Писание.

– Но мне было так хорошо после разговора с Соней… – ответила Анна совершенно серьезно. – Мне это действительно помогло. Я будто заново родилась, когда вытряхнула свою шкатулку для воспоминаний в помойку.

– Какую-какую шкатулку? – Шон повернулся и посмотрел на Анну.

– Ну, я про всякие глупые сентиментальные безделушки, которые я хранила на память, – быстро добавила она, смущенная тем, что у нее вообще была такая шкатулка.

– Что, например?

– Да все подряд.

Она любила все сохранять. У нее до сих пор хранился пропуск в здание «ТВ Эй-Эм», хотя она проработала там всего один день. И когда ей отказывали в рабочем месте, уверение «Мы обязательно сохраним вас в базе данных» вселяло в нее надежду.

– И на что ты надеешься? – перебил ее Шон. – Что они откопают тебя в базе данных и разыщут? Господи, Анна, в жизни не бывает таких чудес. Так или иначе, зачем хранить все эти вещи? Чтобы потом посмотреть на них и опять расстроиться?

Теперь она уже понимает это. Ей тридцать один год, и она не настолько глупа. Поэтому она и выкинула все визитки своего бывшего бой-френда, владельца предприятия, выпускающего манекены полных, дородных фигур. На его визитке красовался девиз – «Сделать жизнь ПОЛНЕЕ». (Пока они были вместе, он пытался сделать полнее и Анну, а также ее жизнь.) Шон прав – эти визитки навевали только дурные воспоминания. Теперь Анна не смогла бы объяснить, зачем она их хранила. Но ей очень не хотелось расставаться с некоторыми своими романтическими сувенирами. Например, слова «Я тебя люблю», написанные ЕГО рукой.