становится только тот, кто сам позволяет себе быть ею. Господи, Анна, если ты хочешь вернуть себе самоуважение, то научись контролировать ситуацию. И действуй! Именно это меня и бесит в «SOS!». Люди звонят, жалуются на свои проблемы, но когда стараешься им помочь… Когда даешь им совет, как поступить, они пропускают его мимо ушей. Совершенно не прислушиваются.

– Я прислушиваюсь. Одна моя подруга всегда говорит, что я даже слишком прислушиваюсь к советам других.

– Тебе надо позвонить этой девушке. Просто позвони ей. – Его тон смягчился. – Послушай, мне в самом деле пора. Завтра расскажешь мне, как прошел разговор с Соней.

– У Шона такие глаза… – сказала Мирне Анна, а тяжелые капли насыщенно-томатного цвета продолжали капать на кухонный пол.

– О, боже, глаза! На твоем месте я бы непременно в него втюрилась, Анна. Такое впечатление, что он и впрямь особенный, – поддразнила Мирна, имитируя американский акцент. Затем она включила радио.

– Пэмми сказала, что он «обхаживает меня». Как ты думаешь – если учесть все, что я тебе рассказала, – это правда?

Но Мирна не собиралась отвечать на глупые вопросы Анны – по радио шла увлекательная программа о гонке ядерных вооружений.

Теперь, когда она познакомилась с Шоном, Анну больше всего мучил вопрос, должна ли она отменить свидание с Томом. Она же назначила это свидание до знакомства с Шоном. Но Мирна и этот вопрос пропустила мимо ушей, а вместо этого задала свой собственный:

– Кого же надо бояться: сумасшедших террористов-одиночек или подготовленной атаки террористического государства?

– Вежливо ли звонить после десяти вечера? – перебила Анна.

– Может, мне присоединиться к кампании против ядерной гонки?

– Может быть, мне рассказать все Тому?

– Может быть, ты перестанешь быть такой легкомысленной и заткнешься?

Мирне всегда доставляло удовольствие унижать Анну. Когда они впервые встретились в школе, Мирна издевалась над ее подростковыми журналами. Она называла их идеологической обработкой малолетних. А теперь Мирна утверждала, что Анна так волнуется насчет работы и бойфренда не потому, что они действительно ей нужны, а потому, что в глазах общества хорошая работа и бойфренд – это непременные атрибуты благополучия. Мирна заставляла подругу почувствовать себя слишком легкомысленной, хотя Анна тоже интересовалась состоянием дел в мире. Черт возьми, просто она не думает об этом каждый день, вот и все!

– Успокойся, – пробормотала Анна, выходя из комнаты. – Это всего лишь радиопередача.

Она подошла к телефону в прихожей. Но у нее хватило смелости набрать только первые цифры телефона Сони. Когда она собралась с духом и набрала-таки номер, у Сони было занято. Не успела она положить трубку, как телефон затрезвонил.

Анна удивилась, услышав голос Джастин. Нужна ее помощь.

Не прошло и года…

«Да, уж ты меня извини», – сказала Джастин. Но она была жутко занята. Анна ведь уже знает, что она открывает ночной клуб? Да. Но сначала нужно убедить комиссию, что дело выгорит. Клуб называется «Стормонт» – наверняка Анна о нем слышала. Нет, клуб, который открывает Джастин, будет, называется «Фуксия». Надо убедить комиссию, что ее затея удастся. Восемь часов. В четверг вечером. Все может сорваться. Теперь у нее, правда, есть хороший диджей. Тот самый, наверняка Анна о нем слышала. Надо устроить презентацию. Вот главная заморочка. Она ведь впервые в жизни делает что-то подобное. То-то и оно.

Ей обязательно надо поговорить с Анной. Из всех именно с ней… Может быть, Анна заскочит? По ее новому адресу. Нет, завтра не получится. Может ли Анна прийти в среду? Анна – единственная, кто приходит ей на ум и у кого есть нормальная работа. Ну, пусть и его берет с собой. Том? А она его знает? Чей друг? Друг Ру? Где она откопала подругу с именем Ру?.. Кто?.. Бери и его, только сама приходи. Ну пожалуйста. Будь другом. Посмотришь флайеры и… Хорошо, пусть будет после «свидания».

Анна положила трубку, и ее передернуло. Ну почему ее так тянет похвастаться перед Джастин своими успехами на работе и в личной жизни? Она же ведет себя как подросток, который выделывается перед своими друзьями. Зачем было говорить, что она идет на «свидание»? Ни дать ни взять калифорнийская девчонка-болельщица. И как Анна умудрилась неправильно произнести название ночного клуба Джастин? Значит, он называется «Факсия»? Ну почему, почему она сказала, что Ру на самом деле ей не подруга? И что ее работу «Радио-Централ» нельзя назвать работой? А самое скверное – как она сказала о Томе: «зануда, но ручаюсь, что в постели просто гигант».

«Господи, ну зачем я это делаю!» – подумала Анна, машинально набирая номер Сони еще раз.

– Алло.

От неожиданности и испуга Анна чуть было не бросила трубку, но вместо этого вдруг сказала:

– Извини за беспокойство. Это Анна Поттер. Я приходила к тебе смотреть комнату. – Молчание Сони заставило Анну поморщиться.

– А, привет, – отозвалась Соня, словно вспомнила наконец, кто такая Анна Поттер. – Ты получила свою ручку? Все в порядке?

– А, да. Спасибо. Но я звоню не поэтому. Я звоню…

– И я уже сдала комнату своей подруге, – с заминкой проговорила она. – Извини.

– Ничего. Я звоню, потому что случайно услышала, как ты сказала кому-то по телефону, что со мной что-то не так, что у меня какие-то проблемы, и хотела узнать, почему ты так решила и какие именно у меня…

Анна не верила своим ушам: неужели она сумела высказать все это вслух, да еще и одним длинным предложением!

– О боже… – перебила ее Соня. Повисла пауза. – Ты слышала, как я это сказала?

– Да, но это ничего, – сказала Анна, надеясь, что на этот раз у нее получится говорить гладкими, стройными фразами. – Я понимаю, ты думаешь, что я странная, раз я звоню тебе. Но я решила, что после того, что услышала, я должна…

– Ты права, – нервно хихикнула Соня. – Черт побери!

– Знаю, наверное, тебе это кажется странным.

– Нет.

– Извини, если я кажусь тебе…

– Нет, – решительно перебила Соня, – я рада, что ты позвонила, раз уж ты слышала, что я сказала.

– Я знаю, это звучит глупо…

– Нет. Я бы на твоем месте сделала то же самое. Дело все в том, что… Почему ты не такая? Господи. Потому что… Мне просто пришлось сдать комнату своей подруге.

– Я поняла. Я просто хотела узнать, почему ты сказала, что я не такая. Когда я была у тебя в квартире, ты это сказала кому-то по телефону.

Соня неуверенно рассмеялась.

Больше всего Анне хотелось, чтобы связь неожиданно оборвалась. У нее было такое чувство, что она снова превратилась в четырнадцатилетнюю девчонку, разыгрывающую по телефону незнакомцев вместе с Мирной. Несмотря на то, что инициатором таких розыгрышей всегда была Мирна, говорить по телефону она заставляла Анну. И наблюдала за тем, как Анна сгорает со стыда. Часто Мирна хохотала вплоть до недержания, и моча сбегала по ее ногам на пол телефонной будки. Анна помнила липкую телефонную трубку и запах, оставшийся на ней от других людей, и свой собственный отчаянный монолог: «Я правда думаю, что ты очень сексуальный. Милый, я готова поспорить, что ты хорош в постели». Тогда Анна чувствовала, что это очень невежливо – кидать трубку, то же самое она чувствовала и сейчас.

– Понимаю, – сказала Соня.

– Послушай. Не волнуйся. Все в порядке. Я…

– Нет, все в порядке, м-м-м…

– Тогда прощай…