Не для того гранил я рифмы гневомИ в сердца кровь макал своё перо,Чтоб Луврским модным львам и старым девамЛаскали слух рулады сладких строф!В дни пыток и костров, в глухие годы,Мой гневный стих был совестью народа,Был петушиным криком на заре.Плачу векам ценой мятежной жизниЗа счастье — быть певцом своей Отчизны,За право — быть Гийомом дю Вентре.
64. Крестьянский бог
Французов приучают к двум богам.Один подлаживается к богатым:Он любит власть и блеск, парчу и злато,Ему аббаты курят фимиам.Другой потрафить тщится беднякам:Вставать с зарёй, трудиться до заката,Блюсти посты велит голодным свято,Привыкнуть к хамству, к нищете, к пинкам…Есть третий — вспыльчивый, но добрый Бог,Не слишком строгий к прегрешеньям нашим.Сам винодел. Он сам и землю пашет,Идя за плугом в золотых сабо;В вине и девках понимает вкус…Parole d’honneur 30) — вот истинный француз!
65. Старый ворчун
Люблю тайком прохожих наблюдать яИ выносить им желчный приговор…Вот эта дама, скромно пряча взор,Куда спешит? — К любовнику в объятья!Ханжа-монах, прижав к груди распятье,В кабак идёт, а вовсе не в собор.Проворно улепётывает вор,И вслед ему торговка шлёт проклятья.Вон девушка с повадкою весталкиСпешит за справкой к своднице-гадалке:«Мадонна! Отчего растёт живот?!»А вот несчастный юноша бредёт —Так нехотя, ну словно из-под палки:Не то к венцу, не то на эшафот.
66. В походе
Проклятый зной!.. Ругаясь по привычке,Взметая башмаками пыль дорог,Идём, идём… Ни выстрела, ни стычки.Я б отдал пять пистолей за глоток!Торчат ограды выжженных селений —Картина, надоевшая давно.Кто написал здесь: «Шатильон 31) — изменник»?Давай исправим: «Генрих Гиз — …дерьмо!»Хоть бы колодец! Чёртова жара…Сюда б Ронсара: сочинил бы оду —Не про божественный нектар, про воду!А мне сейчас, клянусь, не до пера:
