телевизионный экран, казавшийся сейчас черной прямоугольной дырой. По всей комнате стояли компьютеры и медицинская аппаратура.

И все это жужжало, пищало и потрескивало. Вокруг было много людей, но лиц он не мог разглядеть: все до одного были в масках и перчатках.

Казалось, никто из них совсем не интересовался Энджелом. Он был просто пациентом. Никому не известным Марком Джонсом. Врачам было безразлично, что он сейчас лежит в этой совершенно стерильной комнате, на стальном столе, голый, от его тела отходят трубки, по которым в кровь поступают лекарства. За целый час, что Энджел пролежал пластом на столе, никто ему не сказал ни единого слова. Между собой же врачи постоянно переговаривались: проверяли мониторы, – готовили инструменты, посматривали на часы. Каждые несколько минут заходил еще какой-нибудь человек и сообщал остальным новые сведения. Тогда медсестры снова перекладывали инструменты, еще раз проверяли свои медицинские принадлежности на вспомогательных столах. Белые часы на стене операционной мерно отсчитывали минуты.

Энджела опять побрили самым тщательным образом – от подбородка до ног – да вдобавок протерли каким-то розовым стерилизующим раствором, отчего казалось, что он искупался в сладком сиропе. Затем его накрыли еще несколькими покрывалами того же зелено-голубого цвета.

«Ну вот. Сейчас они вырежут твое сердце...»

Энджел закрыл глаза и решил не поддаваться панике. Он старался не думать, как все будет происходить: сначала хирург сделает самый первый глубокий надрез, затем второй, после чего страшными инструментами начнет вскрывать грудную клетку. Затем, взяв ножницы, примется разрезать ткани, проникая все глубже и глубже...

Он мгновенно открыл глаза и глубоко задышал.

– Черт побери, – прошептал Энджел. Он хотел бы сейчас помолиться, только не знал, о чем просить Господа. Вся жизнь Энджела была непрерывным бегом к смерти, и потому он не особенно надеялся, что сумеет выжить и что новое донорское сердце действительно поможет ему.

К Энджелу подошла женщина, лицо которой закрывала хирургическая маска. Чуть сощурившись, она посмотрела на него, и от ее внимания Энджел почувствовал себя лучше. Хоть на минутку он почувствовал себя не таким одиноким.

– Мистер Джонс, сердце уже привезли, – сухо произнесла она. – Скоро мы сможем начать.

Энджел почувствовал, как резко участился пульс, как быстрее побежала по жилам кровь. Он с трудом сглотнул.

Он взял медсестру за руку в перчатке. «Не уходите, не оставляйте меня одного». Эта просьба так и рвалась у него из груди. Но вместо этого Энджел вздохнул и спросил:

– Где сейчас Мэд?

Медсестра озадаченно наморщила лоб.

– Не вполне вас понимаю... Энджел сделал раздраженную гримасу.

– Я говорю о докторе Хиллиард, где она?

– Ах, вот вы о ком... – Лоб медсестры разгладился. – Она сейчас как раз занимается вашим новым сердцем. Его транспортировали сюда вертолетом. Она придет сюда с минуты на минуту.

– Пусть до ее прихода мне не дают наркоз. Хорошо? Медсестра сверилась по часам.

– Это не от меня зависит, мистер Джонс. Он сильнее сжал ее руку.

– Прошу вас. – В его голосе зазвучала мольба. Но Энджелу было уже все равно. – Пусть до прихода Мадлен меня не трогают, если можно.

Энджелу хотелось так много сказать Мадлен, прежде чем хирурги начнут его потрошить.

Ей и Фрэнсису.

Фрэнсис... Энджелу надо многое рассказать брату. Много всего, но одна вещь – самая важная: «Я люблю тебя, дорогой братишка».

Вспомнив их последнюю встречу, Энджел нахмурился и закрыл глаза. Он все объяснит Франко, только бы Бог позволил ему пожить еще немного. Хотя бы несколько минут перед смертью, чтобы Энджел успел попросить у брата прощения. Он так виноват перед Фрэнсисом.

Через некоторое время к столу, на котором лежал Энджел, подошел хирург в маске и, окинув взглядом подключенную аппаратуру, сказал:

– Добрый день, мистер Джонс, меня зовут доктор Арч. – Он поправил один из пластиковых пакетов, который висел у Энджела над головой. – Просто запомнить: фамилия на «А» и профессия тоже на «А» – анестезиолог.

– Да, мнемоническая система, знаю, – Энджел вздохнул. – Только, пожалуйста, не давайте мне наркоз, пока не придет Мадлен.

– Не беспокойтесь, она будет рядом с вами. – Доктор Арч сел на стул возле операционного стола.

Энджел попытался приподнять голову с жесткой поверхности стола, но не смог. Зато удалось повернуть ее в сторону двери. Энджелу показалось, что за ней стоит знакомая фигура.

Он тотчас же угадал – это Фрэнсис. Ну, конечно, брат пришел к нему.

«Привет, Энджел!..»

Энджел хотел было ответить, но сообразил, что совершенно не знает, что говорить. Все его тело охватила какая-то странная слабость, голова закружилась. Энджел несколько раз моргнул.

И глухо ударился щекой о поверхность стола.

О черт, они все-таки начали... Эти кретины начали делать анестезию. Он чувствовал, как лекарство течет по жилам, постепенно отключая его тело. Он попытался напрячься, сосредоточить взгляд на