экспедиции в Египет; и в размахе задуманного крылась его слабость, поскольку Персия не могла рассматривать действия Спарты как очередной пограничный инцидент.
Общей стратегией экспедиции руководили из Спарты эфоры. Они приказали Фиброну и сменившему его Деркиллиду вторгнуться в Карию; в случае успешного вторжения Спарта могла привлечь на свою сторону карийцев и занять те гавани, которыми мог бы воспользоваться персидский флот при наступлении в Эгейском море. Такая стратегия была очевидна для всех, кто изучал кампании ионийцев, Кимона и Кира. Но эфоры, возможно завидуя влиянию Фиброна и Деркиллида, лишили их возможности осуществить ее. Чтобы флот мог транспортировать и снабжать армию при ее наступлении вдоль карийского побережьья, было необходимо единое командование; но эфоры поставили во главе армии и флота не подчиняющихся друг другу командиров. Не имея никакого контроля над флотом, полководцы повели армию на север и разорили сатрапию Фарнабаза. Поскольку они не могли ни вызвать на бой персидскую конницу, ни захватить какой- либо крупный город, так как у них не было осадных орудий, то ничего не приобрели, кроме добычи и враждебности реальных или потенциальных союзников. Деркиллид в 399–398 гг. оказал большую услугу эллинскому делу, покорив вифинийцев и укрепив Херсонесский перешеек, но его операции не могли серьезно повлиять на ход войны.
В 397 г. эфоры приказали Деркиллиду и наварху Фараксу совместно напасть на Карию. Фарнабаз и Тиссаферн, глава южной сатрапии, немедленно объединили свои сухопутные силы, чтобы защитить небольшой персидский флот из 40 кораблей, который стоял в карийском Кавне под командованием афинского эмигранта Конона. Однако Деркиллид и Фаракс так и не провели совместную операцию. Как только Деркиллид вошел в Карию, Тиссаферн и Фарнабаз направились в сторону Ионии, выманив его из Карии. Две армии наконец встретились, но Деркиллид так же боялся персидской конницы, как персы – греческой пехоты. Было заключено перемирие на время переговоров на более высоком уровне. Тем временем Фаракс со 120 кораблями запер Конона в Кавне, но у него было недостаточно войск, чтобы сразиться с персидской армией, поддерживавшей Конона. Фараксу пришлось отступать на Родос.
Приближалась зима 397/96 г. Спарта надеялась заключить с Персией соглашение на условиях, предложенных Деркиллидом и Тиссаферном: Персия признает независимость греческих городов в Азии, а Спарта отзовет из них своих гармостов и гарнизоны. Морская мощь Спарты оставалась в неприкосновенности, а персидский флот был гораздо малочисленнее. Трахидская Гераклея была укреплена, Элида на Пелопоннесе наказана, заговор Кинадона в Лаконии раскрыт. На западе Спарта вступила в союз с Дионисием, могущественным тираном Сиракуз. Ее сила казалась еще внушительнее, чем прежде. Но в реальности спартанские позиции подрывало всеобщее недовольство. Беотия и Коринф не желали подчиняться. В 397 г. были перехвачены и казнены послы из Афин в Персию. Островитяне Эгейского моря и азиатские греки воевали настолько неохотно, что многие из них дезертировали от Деркиллида во время его наступления на Карию. В самой Спарте после смерти Агиса (лето 398 г.) разразился династический кризис. Его сын Леотихид был лишен права на престол по обвинению в том, что в реальности он – незаконный сын Алкивиада, и под пагубным влиянием Лисандра, надеявшегося вернуться к власти, царем был избран хромой Агесилай, брат Агиса.
Зимой 397/96 г. сиракузский мореплаватель, зайдя в финикийский порт, увидел, что там собралось множество военных кораблей и еще больше строится. Он на первом же судне вернулся в Грецию и рассказал в Спарте обо всем, что видел. Спартанцы не сомневались, что Персия собирается направить этот флот в Эгейское море и изгнать их из Азии, так как царь царей прервал переговоры, которые начал Тиссаферн, и назначил греческого капитана Конона адмиралом флота. Поэтому Спарта и ее союз решили удвоить усилия и разгромить Персию в Азии до того, как будет готов ее новый флот. Это решение было принято главным образом под влиянием Лисандра, обладавшего непревзойденным опытом смелых операций в Геллеспонте и Ионии. Он был уверен, что греческий флот докажет свое колоссальное преимущество, тем более что Персия теперь не распоряжалась ресурсами Египта, и греческая армия превзойдет подвиги «десяти тысяч». Если бы Спарта прибегла к стратегии Кимона и направила свои крупные военные и морские силы в Карию и Киликию, она могла бы разгромить персидский флот или запереть его в финикийских водах. Но слабым звеном в расчетах Лисандра была не уязвимость Персии, а солидарность греков: в течение последних семи лет Спарта вела себя так, что ее притязания на роль защитницы свободы азиатских греков хоть и соответствовали истине, но не находили никакого отклика у государств Эгейского бассейна.
Какое значение придавалось экспедиции, видно из того, что командующим сухопутными войсками был назначен один из спартанских царей, Агесилай. Ему был придан штаб из тридцати спартиатов, который возглавлял Лисандр, и материковая армия, состоявшая из 2 тысяч лаконских неодамодейцев и 6 тысяч гоплитов из государств – членов Спартанского союза. В придачу к ним имелись армия Деркиллида из более чем 10 тысяч закаленных пехотинцев и резервы греческих государств Азии, так что спартанская армия по численности пехоты мало уступала тому войску, которое впоследствии повел в Персию Александр Македонский. Однако у Агесилая было очень мало конницы, в то время как превосходство Александру обеспечивала именно конница; но, имея не менее 100 трирем в море и крупные резервы флота в эгейских государствах, Агесилай обладал морским превосходством, которое позволяло ему взять любую прибрежную позицию, высадившись в тылу врага. Например, хотя конница Тиссаферна удерживала долину Меандра между базой Агесилая в Эфесе и Карией, это не помешало Агесилаю морем переправиться в Карию – страну, неудобную для действий конницы.
Весной 396 г., когда экспедиционные силы собирались в Гересте на Эвбее, Агесилай по примеру Агамемнона совершал жертвоприношения в Авлиде. В этот момент появились несколько беотийских всадников и от имени беотархов велели ему убираться. Когда он отплыл, его подношения выбросили в море. Тот факт, что Фивы, Коринф и Афины не прислали Спарте никаких войск, доказывает, что Агесилай отнюдь не пользовался широкой поддержкой греков. В Азии Агесилай заключил перемирие с Тиссаферном, который управлял Карией, снял Лисандра с поста начальника штаба и отправил его на Геллеспонт, где Лисандр доказал свою полезность, переманив на свою сторону знатного перса Спифридата, а затем завоевав большую часть сатрапии Фарнабаза, пока недостаток конницы не вынудил его отступить. Зимой 396/95 г. Агесилай набрал конницу в греческих государствах Азии и настолько вымуштровал свою армию гоплитов, пелтастов, лучников и метателей дротиков, что в начале 395 г. одержал значительную победу над персидской конницей у реки Пактол и захватил в ее лагере добычи на 70 талантов. Эта победа стоила Тиссаферну головы; но занявший его место Тифрауст, еще более способный дипломат, заплатил Агесилаю 30 талантов за то, чтобы он напал не на Карию, а на сатрапию Фарнабаза. Когда Агесилай, направившись на север, подошел к Киме, он получил новые инструкции от спартанского правительства. Ему предписывалось принять наряду с сухопутным морское командование и назначить собственного наварха, чтобы можно было проводить смелые операции предположительно в стратегически важных Карии и Киликии. Агесилай назначил навархом своего родственника Писандра и велел островным и прибрежным государствам прислать дополнительные корабли. Вскоре к тем триремам, которые уже находились в его распоряжении, прибавилось еще 120 новых. В оставшуюся часть кампании и в течение зимы Агесилай совершал непрерывные набеги на сатрапию Фарнабаза и захватил огромную добычу. Но ему не удалось разгромить Фарнабаза, и вдобавок он лишился союзника в лице Спифридата, поссорившись с ним из-за раздела добычи.
Стратегия Агесилая в 396-м и 395 гг. завоевала ему популярность среди бойцов, но в итоге оказалась гибельной: пока он не тревожил Карию и Киликию, персидский флот набирался сил. По-видимому, в 396 г. персидский флот раздирали разногласия между составлявшими его эскадрами – греческой, киликийской, киприотской и финикийской; последняя была особенно уязвлена назначением Конона на должность главнокомандующего. Летом 395 г. Конон добился значительного успеха. Он перенес свою базу на малоазийское побережье к юго-востоку от Родоса и инспирировал восстание демократов на Родосе. Они убили проспартанских олигархов и открыли гавань флоту Конона. Закрепившись там, Конон перехватил конвой с припасами из Египта и привел дополнительные эскадры из Финикии и Киликии. Однако ему было нечем платить своим командам, и в отсутствие Конона, который отправился к Тифраусту, а может быть, и в Вавилон в поисках денег, киприотская эскадра восстала и создала в Кавне параллельное командование. Когда Конон вернулся, в Кавне и на Родосе начались столкновения. К концу 395 г. Конон восстановил свою власть, казнив примерно сотню зачинщиков и выплатив своим людям просроченное жалованье. Весной 394 г., когда Агесилай планировал большой набег на внутренние области, флот Конона был готов возобновить наступление в Эгейском море[58].
