Таким «чудо-оружием» должна была стать и самонаводящаяся акустическая торпеда Т-5 «Цаункёниг» («Крапивник»). Когда новый вид вооружения прошел испытания и стал серийно производиться германской промышленностью, Дёниц порекомендовал командирам «у-ботов» новую тактику. Ее суть сводилась к следующему: при атаке конвоя предлагалось сначала наносить удар «чудо»-торпедами по эскортным кораблям, а затем обычными парогазовыми расстреливать беззащитные транспорты.
В подобном предложении был резон: акустическая торпеда гарантированно поражала корабль в кормовую часть и если не топила его, то выводила из строя и лишала хода. Транспортные суда оставались в таком случае без прикрытия. Первые атаки немецких подлодок, проведенные с помощью Т-5, застали союзников врасплох. Поэтому захват этих торпед на борту U-505 являлся чрезвычайно важным для противодействия им и совершенствования разрабатываемых в то время союзниками «торпедных ловушек».
Свой вклад в борьбу с новым оружием немцев внес и советский Военно-морской флот.
30 июля 1944 года подводная лодка U-250 действовала в Финском заливе. Утром немцы обнаружили в проливе Бьерне-зунд стоявший на якоре русский сторожевой катер. Им оказался МО-105, командир которого, в нарушение всех инструкций и здравого смысла, встал на якорь и разрешил экипажу обедать. Погода была замечательная: солнце, ни единого облачка, и «отец-командир» разрешил команде катера позагорать и искупаться…
Командир же «у-бота» капитан-лейтенант Вернер-Карл Шмидт наблюдал в перископ за беззаботными русскими более двух часов. Сначала с удивлением, затем с раздражением, но когда они еще и стали нырять в воду с борта катера, он очень разозлился на этих «курортников» и выпустил по ничтожной цели торпеду. Взрыв разорвал деревянное суденышко на части; из 26 человек экипажа в живых осталось семь человек.
Торпедировав «Мошку», Шмидт неблагоразумно остался в этом же районе. Он не имел серьезного боевого опыта — вывел субмарину лишь во второй боевой поход, а потопленная скорлупка русских была первым «судном», пущенным им на дно. Кстати, в штаб капитан-лейтенант радировал о потоплении сторожевого корабля! В подводном флоте Шмидт оказался против своей воли. Начинал он офицером надводного флота, служил на легком крейсере «Кенигсберг». Жажда подвигов во имя фюрера увлекла его в авиацию. Сначала на гидросамолете, затем на бомбардировщике он совершал разведывательные полеты и минные постановки в Северном море, бомбил Лондон, Ливерпуль, Глазго, Белград, Суэц, Александрию, Москву. Был награжден Железным крестом с Дубовыми листьями. А в 1942 году его направили на курсы командиров «у-ботов», после чего он получил в командование строившуюся в Киле U-250.
В тот день, когда Шмидт уничтожил русский «сторожевик», неподалеку производил траление 12-й дивизион катеров-тральщиков советского Балтийского флота. Ему были приданы два катера-дымзавесчика, чтобы в случае обстрела с берега прикрыть тральщики завесой. В 19.06 с одного из катеров, КМ-910, обнаружили перископ. Дымзавесчик имел на вооружении всего один пулемет «максим», но его командир главный старшина В. Павлов не растерялся, он стал циркулировать вокруг перископа и одновременно выпускать ракеты, чтобы привлечь внимание находившегося рядом в дозоре «охотника» МО-103 (рации на КаэМке не было). Один раз Павлов даже увидел немецкую подлодку сквозь толщу светлой воды на небольшой глубине!
Через пару минут подлетел «охотник» под командованием гвардии старшего лейтенанта В. Коленко. Получив сообщение о присутствии подводной лодки противника и тут же обнаружив ее гидроакустической станцией, в 19.15 МО-103 вышел в атаку и сбросил на U-250 серию глубинных бомб. Глубины моря здесь составляли максимум 30 метров, поэтому промахнуться было трудно. На поверхности появились воздушные пузыри и масляное пятно. Коленко сбросил еще серию глубинных бомб. В районе атаки из глубины появился огромный пузырь воздуха, всплыли матрасы, подушки, а затем показались и головы немецких подводников. Взрыв глубинной бомбы проломил корпус U-250, и Шмидт, недолго думая, отдраил люк боевой рубки и покинул умирающий «у-бот» вместе с теми, кто находился рядом с ним: двумя офицерами и тремя матросами. Об остальных 46 подводниках капитан-лейтенант Кригсмарине и кавалер двух Железных крестов не подумал…
С финского берега по МО-103 открыли артиллерийский огонь. Снаряды ложились в 200 метрах от катера, но Коленко подобрал шестерых немцев. На допросе у начальника разведки капитана 2-го ранга Петра Грищенко[66], в штабе Балтийского флота, Шмидт сообщил, что на борту его лодки находятся «специальные» секретные торпеды Т-5. Командование флотом приняло решение поднять потопленную лодку, благо она лежала на глубине 27 метров. Аварийно-спасательная служба блестяще выполнила поставленную задачу. Несмотря на артобстрелы места подъемных работ с финского берега, атаки неприятельской авиации и торпедных катеров, U-250 подняли и отбуксировали в Кронштадт. Специалисты Балтийского флота получили в свои руки не только торпеды Т-5, но и шифромашинку «Энигма», секретные документы[67].
Советское командование, верное союзническому долгу, поставило в известность союзников о «секретном» трофее. В ноябре 1944 года премьер-министр Великобритании У. Черчилль обратился к Верховному Главнокомандующему Вооруженными силами СССР И. Сталину:
«Адмиралтейство просило меня обратиться к Вам за помощью. Советский Военно-Морской флот информировал о том, что в захваченной подводной лодке были обнаружены две германские акустические торпеды Т-5. Это единственный известный тип торпед, управляемых на основе принципов акустики, и он является весьма эффективным не только против торговых судов, но и против эскортных кораблей… Изучение образца торпеды Т-5 было бы крайне ценным для изыскания контрмер. Адмирал Арчер просил советские военно-морские власти, чтобы одна из двух торпед была немедленно предоставлена для изучения в Соединенное Королевство».
Сталин удовлетворил просьбу Черчилля. Союзники получили возможность изучить новое оружие германского подводного флота.
Известно, что от действия акустических торпед только англичане теряли до 100 кораблей и транспортов ежемесячно! Поэтому создание средств противодействия этой торпеде стало для союзников чрезвычайно актуальным.
Вскоре англичане и американцы с большим успехом начали применять акустические «ловушки» против торпед Т-5, и хотя бед эти торпеды причинили немало, переломить ход войны на море с их помощью немецким подводникам не удалось.
Чудовищные потери весной и летом 1943 года (169 лодок), террор, устроенный противолодочной авиацией союзников, заставили командование подводного флота Кригсмарине лихорадочно искать средства для снижения заметности «у-ботов». Незаметной для самолета, оснащенного радаром, субмарина могла оставаться только под водой. Однако необходимость в зарядке аккумуляторов выгоняла ее на поверхность, да и постоянно идти в подводном положении на электродвигателях она не могла, так как аккумуляторные батареи довольно быстро разряжались. И тем не менее немцам удалось найти решение проблемы и увеличить время пребывания лодок под водой.
Еще в ноябре 1942 года на совещании в штабе подводного флота в Париже, посвященном перспективам создания новых типов субмарин, Гельмут Вальтер предложил снабдить подлодки специальным приспособлением, обеспечивающим работу дизелей под водой. Дёниц писал в своих мемуарах: «При наличии такого устройства отпадала необходимость всплывать для зарядки аккумуляторных батарей. Таким путем на базе подводных лодок старого типа представлялось возможным удовлетворить потребность в подводных лодках с высокой скоростью подводного хода. Такую лодку можно было скорее довести до серийного производства, чем подводную лодку Вальтера.
Я приветствовал это предложение. Разрешение на ускоренную разработку конструкции было получено. Предполагалось немедленно приступить к проведению испытаний вентиляционной системы, предложенной Вальтером. Впоследствии эта система получила название „шнорхель“».
Слово «шнорхель» означает «дыхательное устройство». Действительно, предложенная система позволяла лодке «дышать», находясь под водой: по воздуховодной трубе, поднятой над поверхностью воды с подлодки, находящейся на перископной глубине, к дизельным двигателям подавался воздух, он также поступал для вентиляции отсеков; по другой трубе из лодки выводились выхлопные газы. Лодка не только
