в радиусе до 50 метров, и одного удачного попадания глубинной бомбы с контактным взрывателем хватало для нанесения субмарине фатальных повреждений. Взрыв после стрельбы означал почти стопроцентное поражение подводной лодки. Это замечательное оружие появилось на противолодочных кораблях летом 1942 года. Его массовое производство развернули и в США.

Дёниц бы озабочен ситуацией, сложившейся весной-летом 1942 года в Атлантике. Он упускал из рук инициативу в ведении подводной войны и теперь был вынужден принимать контрмеры, чтобы как-то нейтрализовать нововведения союзников в противолодочной обороне. После войны Дёниц вспоминал: «В июне 1942 года в моей штаб-квартире в Париже состоялось совещание с главными специалистами ВМС. На нем было решено провести следующие мероприятия: немедленно оснастить подводные лодки поисковыми радиолокационными приемниками, которые позволили бы лодкам определять, обнаружены они противником или нет; вооружить лодки бортовыми радиолокационными станциями обнаружения; проверить возможность создания специального покрытия для корпусов лодок, которое не отражало бы радиолокационные сигналы, а поглощало, в результате чего противник не мог бы обнаружить подводную лодку».

В журнал боевых действий Штаба подводных сил в июне он записал: «Весьма печальным и удручающим для экипажей подводных лодок фактом является то, что у нас нет сил и средств, с помощью которых можно было бы защитить от повторных ударов с воздуха те лодки, которые потеряли, способность к погружению и стали, таким образом, беззащитными». В конце концов «фюреру подводных лодок» удалось выбить у наци № 2 Геринга 24 тяжелых истребителя Ju-88С-6 (сработанных на основе бомбардировщика) для борьбы с сотнями патрульных самолетов союзников над Бискайским заливом и прикрытия возвращающихся на базы «у-ботов». Понятно, что погоды над Бискайским заливом 24 истребителя сделать не могли.

Кроме того, Дёниц поставил задачу усилить ПВО самих подводных лодок. Сначала к одному имевшемуся 20-мм зенитному автомату добавили по 2–4 пулемета винтовочного калибра. Эта полумера незначительно усилила противовоздушную оборону лодок. Тогда немцы пошли на более радикальный шаг: с палуб субмарин стали снимать 88-мм и 105-мм пушки, а вместо них устанавливать одну-две 37-мм или одну счетверенную 20-мм зенитные автоматические пушки и два спаренных 20-мм автомата. Для этого немцы удлиняли ограждение рубок и расширяли на них площадки.

Когда командиры подлодок стали докладывать о сбитых противолодочных самолетах, обрадованный Дёниц приказал переоборудовать три лодки в «ловушки». На палубах и рубках субмарин разместили по восемь-десять спаренных и счетверенных 20-мм автоматических пушек в установках. Задачей этих лодок ПВО стало прикрытие с воздуха групп «у-ботов» во время пересечения ими Бискайского залива и борьба с противолодочной авиацией.

В Германии имелось немало ученых и конструкторов, способных обеспечить Дёница первоклассной радиолокационной техникой. Первым шагом стала установка на подводные лодки приемника излучения авиационных РЛС. Ничего особенно нового немцам здесь выдумывать не пришлось; еще до войны французские конструкторы создали такую систему, получившую название «Метокс R 600». Она могла принимать сигналы радаров, установленных на противолодочных самолетах, на расстоянии 45 километров. Лодки получили теперь возможность уйти под воду до подлета к ним самолетов противника. Прибор крепился на деревянной антенне в форме креста и заслужил у германских подводников мрачное название «Бискайский крест». Сначала «Метокс» показался эффективным средством обнаружения неприятельского радара. Хотя некоторые командиры подводных лодок оценивали систему как непрактическую, сложную и ненадежную.

Хорстфон Шротер, сменивший в августе 1942 года Хардегена на посту командира U-123 и ставший самым молодым (23 года!) командиром «у-бота», вспоминал:

Появились на «у-ботах» и радары. В 1942 году на вооружение приняли РЛС дециметрового диапазона FuMo 29, с многовибраторной антенной. Ее устанавливали в передней части ограждения рубки и часто прикрывали щитком для защиты от механических повреждений. Позже РЛС подводных лодок несколько усовершенствовали.

Хлебнув горя с главным оружием субмарины — торпедами в 1940 году, немцы смогли устранить неполадки с ними лишь в 1942 году. Наконец-то подводники получили надежную торпеду с неконтактным взрывателем. А затем внимание германских конструкторов переключилось на разработку новых типов торпед, и они добились в этой области таких больших успехов, что некоторые послевоенные американские, английские и советские торпеды представляли собой версии трофейных немецких образцов.

Свою задачу немцы видели в том, чтобы создать торпеду, которая требовала бы менее тщательного прицеливания при высоком проценте поражения цели. Была создана торпеда TV «Цаункениг» («Крапивник»), Она имела стандартный калибр 533 мм и длину 7,2 метра, что позволяло использовать стандартные торпедные аппараты. Ее масса составляла 1,5 тонны, боевая часть весила 270 кг. Скорость достигала 24 узла, а дальность хода 5700 метров. «Изюминкой» TV являлся акустический взрыватель, который чутко реагировал на звук винтов корабля-цели. Эти торпеды предполагалось использовать против эскортных кораблей. На вооружение они поступили в 1943 году.

А еще в 1942 году конструкторы порадовали подводников торпедой TIV «Фальке» («Сокол»), Она также имела стандартные массогабаритные параметры и вес боеголовки, но была оснащена аппаратурой самонаведения, которая включалась после прохождения определенной дистанции, и вела самодвижущийся подводный снаряд зигзагом. Несмотря на кажущуюся экстравагантность идеи и скорость всего в 20 узлов, несущийся среди судов конвоя «Сокол» представлял реальную угрозу. Торпеда и создавалась для применения против конвоев.

В стадии разработки находились торпеды «Лерхе» («Жаворонок»), «Штейнваль» и «Мондфиш» («Луна-рыба»), Первая имела телеуправление по многожильному кабелю длиной 6 километров и могла корректироваться во время движения, а на конечном участке движения включалась система самонаведения.

«Штейнваль» оснащалась двигателем, работающим на перекиси водорода вместо сжатого воздуха. Дальность хода составляла 22 километра, скорость — 45 узлов. Торпеда несла боевую часть весом 330 кг вместо обычных 270–280 кг.

Наконец, торпеда «Мондфиш». Она создавалась на основе стандартного «угря» G7е, но вместо электрического двигателя немецкие конструкторы попытались применить реактивный. На испытаниях «Луна-рыба» развивала невиданную скорость в 70 узлов, правда дальность хода сократилась до 2,6 километра. Это обстоятельство и помешало принять данную торпеду на вооружение.

В это же время в ракетном центре Пенемюнде проводились эксперименты по применению с подводных лодок неуправляемого ракетного оружия. В 1942 году по инициативе доктора Эрнста Штайхофа осуществлялись пуски ракете глубины 9-15 метров. Идею установить на подлодке ракеты выдвинул родной брат ученого корветтен-капитан Фриц Штайнхоф, командир одного из «у-ботов». Летом 1942 года его субмарину использовали как опытовую; довооружили шестью пусковыми установками для 300-мм ракет. Ракеты стартовали по наклонной, перпендикулярно диаметральной плоскости подлодки. Зажигание производилось изнутри «у-бота».

Экспериментально было доказано, что ракетный двигатель работает под водой. Рассеивание и дальность полета ракет были признаны вполне удовлетворительными. Правда, Дёниц и его эксперты по вооружению отнеслись к работам братьев Штайнхоф без особого интереса. А ведь доработанная установка могла бы позволить субмарине, вынужденной всплыть на поверхность, попытаться отбиться от наседающих кораблей эскорта — залп шести 300-мм ракет почти равнялся залпу тяжелого крейсера, и одно- единственное точное попадание ракеты в небольшой корабль классов шлюп — эсминец могло нанести