– Судьи выслушивают свидетелей, решают, оправдано ли обвинение, и если виновность доказана, посылают правонарушителя в соответствующий КВУ и, когда это необходимо, поручают его специалистам- медикам и микомистикам. Клуб и специалисты представляют судье регулярные отчеты. Если они удовлетворительны, дело закрывается.

– А если неудовлетворительны?

– После длительного курса лечения, – заверил доктор Роберт, – они всегда становятся удовлетворительными. Спутники помолчали.

– Вы когда-нибудь карабкались по скалам? – неожиданно спросил Виджайя. Уилл рассмеялся.

– Как вы думаете, где я сломал ногу?

– Это был вынужденный подъем. Приходилось ли вам лазать по скалам для удовольствия?

– Да, – сказал Уилл, – достаточно, чтобы убедиться, что я плохой скалолаз. Виджайя взглянул на Муругана:

– А вам приходилось ходить в горы в Швейцарии? Юноша покраснел и покачал головой.

– При предрасположенности к туберкулезу, – промямлил он, – это едва ли по плечу.

– Жаль! – воскликнул Виджайя. – Это принесло бы вам немалую пользу.

– У вас здесь много занимаются скалолазанием? – поинтересовался Уилл

– Этот предмет входит в школьную программу.

– Для всех?

– В малой степени – да. Но интенсивное занятие скалолазанием рекомендуется всем мускулистым особям. А таковыми являются один из двенадцати мальчиков и одна из двадцати девочек. Скоро мы увидим группу молодежи, которая одолевает свой первый подъем.

Зеленый туннель расширился, стало светлей, и неожиданно они из влажного леса выехали на широкую ровную поляну, с трех сторон окруженную красными скалами, которые на высоте двух тысяч футов были увенчаны зигзагообразными гребнями и одинокими пиками. В воздухе чувствовалась свежесть, а в тени набегающих облаков после солнечного зноя казалось даже прохладно. Доктор Роберт, наклонившись вперед, через ветровое стекло указал на несколько белых зданий, стоящих на небольшом холме в центре плато.

– Это высокогорная станция, – сказал доктор Роберт. – Расположена на высоте семи тысяч футов, к ней прилегает более чем пять тысяч акров плодородных, равнинных земель, на которых мы выращиваем почти все, что растет в Южной Европе. Пшеницу и ячмень, горох, капусту, салат латук, помидоры (которые не принимаются там, где ночная температура превышает шестьдесят восемь); крыжовник, землянику, грецкие орехи, сливу, персики, абрикосы. И все ценные растения, что растут высоко в горах в здешних широтах – в том числе и грибы, к которым наш юный друг относится столь неодобрительно.

– Мы направляемся на станцию? – поинтересовался Уилл.

– Нет, гораздо выше. – Доктор указал на самую отдаленную гряду темно-красных скал, один склон которых расстилался вниз, к джунглям, а другой тянулся вверх, к скрытым в облаках вершинам.

– Там находится древний храм Шивы, куда в день весеннего и осеннего равноденствия обычно стекались паломники. Это – одно из моих любимых мест на острове. Когда дети были маленькие, мы с Лакшми почти каждую неделю устраивали там пикники. Как давно это было!

В голосе доктора Роберта звучала грусть. Он вздохнул, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Свернув с дороги, которая вела на высокогорную станцию, они начали новый подъем.

– Последний, самый трудный отрезок пути, – сказал Виджайя, – семь головокружительных поворотов и полмили по душному туннелю.

Виджайя включил мотор на полную мощность, и беседовать стало невозможно. Через десять минут они уже были на месте.

С осторожностью маневрируя поврежденной ногой, Уилл выбрался из машины и осмотрелся. Меж ступенчатыми красными уступами, высящимися на юге, и крутыми спусками по другим направлениям, гребень гряды выравнивался, и в центре узкой длинной террасы стоял храм – красная башня, сложенная из того же камня, что и горы, массивная, четырехгранная, с отвесными стенами. Башня обладала симметрией, в противоположность скалам, но правильность ее была не эвклидовски абстрактной, а прагматически живой, присущей любому живому созданию. Да, живому созданию, ибо все богато украшенные поверхности храма, все его контуры, вырисовывающиеся на фоне неба, естественно прогибались вовнутрь, сужаясь по мере приближения к мраморному кольцу, над которым красный камень вновь разбухал, как семенная коробочка цветка, в купол с гладкими гранями, который увенчивал храм.

– Построен за пятьдесят лет до норманского завоевания, – заметил доктор Роберт.

– Кажется, что не человек его построил, но он словно вырос прямо из скал. Подобно почке агавы, вымахал в двенадцатифутовый стебель и буйно расцвел,

– Смотрите, – Биджайя коснулся руки Уилла, – группа начинающих скалолазов.

Уилл обернулся к горам и увидел юношу в башмаках с шипами и одежде альпиниста, спускающего вниз по расщелине обрыва. Спустившись наполовину, он задержался и, запрокинув голову, издал переливчатую альпийскую руладу. В пятидесяти футах над ним из-за выступа скалы вышел юноша, свесился с края площадки и принялся спускаться по расщелине.

– Тебе бы так хотелось? – спросил Виджайя у Муругана.

Пытаясь изобразить из себя искушенного в жизни зрелого человека, которому скучны детские забавы, Муруган пожал плечами:

– Нисколечко,

Отойдя в сторону, он присел на пострадавшего от непогоды резного льва и, вытащив из кармана