— Да. — Я киваю и глотаю воду, чтобы увильнуть от более пространного ответа.

Мне не по себе оттого, что мы сразу заговорили о Марри. Дэвид заботливо дает мне передышку, предлагая принести из бара какой-нибудь более заманчивый напиток, уходит и возвращается с ананасовым соком и меню.

— Ты бывала здесь раньше? — Он оглядывается по сторонам, явно довольный выбором ресторана.

Здесь оживленно, весело, пахнет домашней едой. Подходящее место, чтобы лучше узнать друг друга. Сейчас, оказавшись с ним наедине, я верю, что у нас и правда может получиться.

— Нет, никогда, — отвечаю я и на миг представляю, что у камина сидит не Дэвид, а Марри; его лицо освещено пламенем, склонившись над меню, он водит пальцем по списку блюд.

— Здешние стейки буквально тают во рту. Но тут все вкусно. Не промахнешься.

— Ты что, владелец этого заведения? — шучу я.

Сейчас мы не в Нортмире, и здесь нет мамы, которую он мог бы осмотреть, так что беседу я поддерживаю с трудом. То и дело она затухает. Я — будущая разведенка — на свидании с мужчиной, которого видела всего несколько раз. Стараюсь не обращать внимания на аккуратно подстриженную бородку, край которой ныряет за воротник, на то, как он щурит глаза, улыбаясь. В его волосах чуть серебрится седина, на макушке они немного длиннее и слегка взъерошены. Видно, что Дэвид следит за собой. И одевается стильно. Любопытно, он заметил, сколько женщин заинтересованно глянули в его сторону, когда мы вошли сюда?

— Ничего подобного, — смеется он, — но я часто ужинаю в ресторанах и люблю отыскивать новые приятные места.

Дэвид смакует вино. Марри к этому времени осушил бы третий бокал и подумывал о том, чтобы заказать еще одну бутылку.

— Так что я знаю, куда приглашать прекрасных дам. — Он передает мне меню.

Под столом я сбрасываю туфли — единственный не новый предмет туалета, который на мне сегодня. Невольно улыбаюсь.

— Прекрасных дам! — поддразниваю я. — И много их у тебя?

— Ага! — веселится он, и по лицу разбегаются морщинки. — Сотни. А если честно, я ни с кем не встречаюсь. У меня нет подруги. — Он пристально смотрит на меня. — Понимаешь, когда рабочий день заканчивается, времени на общение не остается. Но я надеюсь, что вскоре познакомлюсь с множеством очаровательных местных жительниц. — Дэвид отпивает глоток вина. — О, с одной я уже познакомился!

Даже и не помню, когда мне делали комплименты. Дэвид явно стремится показать, что готов к отношениям и хочет дальнейшего их развития.

— Я закажу крабовые оладьи. А ты?

— Стейк, конечно. С кровью.

Перед глазами вдруг встает изуродованное лицо Грейс. Мы молчим. Тишину прерывает лишь потрескивание горящих поленьев. Должно быть, лицо у меня странное, потому что во взгляде Дэвида удивление и обеспокоенность.

— Прости за плаксивость, — бормочу я, прежде чем он успевает спросить, в чем дело. — Эти две недели выдались тяжкими.

— Прекрасно тебя понимаю. — Пальцы Дэвида касаются моей ладони.

Незнакомая рука, не рука Марри, и я замираю, напрягшись всем телом, мне стыдно от того, что ощущение кажется приятным. Дэвид пожимает мои пальцы, встает и идет к бару, чтобы сделать заказ. Я смотрю, как он — высокий, не ниже шести футов, — объясняет молоденькой официантке, как приготовить стейк, и заказывает напитки. Я наблюдаю за его движениями, жестами и догадываюсь, что он флиртует; девушка смеется, а он исподволь, вперемешку с шутками втолковывает, как пожарить мясо. Ну и что такого, говорю я себе и перевожу взгляд на камин.

Дэвид возвращается.

— Готово, — объявляет он и ставит передо мной стакан.

Мне хочется спросить, знаком ли он с этой девушкой, но это прозвучит грубо. Дэвид врач, так что он знает здесь всех.

Мы болтаем без умолку. О путешествиях, любимых книгах, фильмах и видах спорта. Нежимся в облаке из смеха и дружеского тепла, но на большую близость пока не решаемся. Вскоре приносят заказанные блюда, и мы приступаем к еде. Разговор длится и длится, будто мы не виделись лет десять и теперь хотим наверстать упущенное.

— Значит, это у тебя впервые? — спрашивает он. (Краб падает с моей вилки и шлепается в соус.) — Ты впервые вышла в свет с тех пор, как вы с Марри расстались? — поясняет Дэвид то, что и так понятно.

— Да. Мы с Марри… очень долго прожили вместе. — Я отмечаю, что он не сказал свидание, обошелся без намека на нечто большее, чем просто ужин, и меня одолевает легкое разочарование. Чувствую себя будто на собеседовании в отделе кадров. Стоит ли говорить, что Марри был моим первым и единственным? — Если ты так долго… — Нет, не могу. — Мы с Марри еще в детстве влюбились друг в друга. (Похоже, эта новость заинтересовала Дэвида.) Ты понимаешь, мне сложно…

Как бы донести до него, что считаю этот вечер свиданием и надеюсь, что впереди их будет немало? Ведь не скажешь об этом прямо. А что, если он так не думает?

— Конечно, понимаю. — В глазах его сочувствие. — Выходит, Марри знает тебя лучше всех на свете. — Дэвид кладет на тарелку вилку с ножом.

— Наверное.

Я делаю глубокий вдох, залпом глотаю остатки ананасового сока и ухожу в туалет. Мне следует думать не о Марри. Мне следует думать о Дэвиде. Ну что тут сложного?

— Он замечательный, — говорю я своему отражению в зеркале над раковиной и стираю остатки помады. Как бы она не размазалась. — Так что хватит глупить.

Возвращаюсь в зал, взглядом нахожу Дэвида, и это приводит меня в чувство. Сажусь за стол и снова приступаю к еде. Он предлагает попробовать легендарный стейк с его вилки, а я нерешительно спрашиваю, не хочет ли он попробовать крабовую оладью. Мы смеемся, когда оладья шлепается на скатерть. Но я никак не могу прогнать мысль о том, как закончится вечер.

Спустя примерно час Дэвид помогает мне надеть пальто и мы выходим из теплого ресторана на открытую всем ветрам улицу. После душного помещения прохладный воздух кажется приятным. Что угодно, лишь бы отдалить момент, когда мы расстанемся или не расстанемся, поцелуемся или не поцелуемся.

— Может, прогуляемся немного? — предлагает Дэвид и идет вперед, будто уже получил согласие.

— Конечно, — поспешно говорю я. Догоняю его, и он берет меня под руку.

На улицах Бурвелла тихо. Это симпатичный маленький городок, затерявшийся среди холмов Кембриджшира. Здесь никогда ничего не происходит. Если не считать сегодняшнего вечера, конечно.

— Ты уже поменяла фамилию? — спрашивает Дэвид.

Я вспоминаю, какой шум поднял Марри, узнав, что после свадьбы я оставлю девичью фамилию.

— Меня всегда звали Джулия Маршалл, — отвечаю я. Это было верное решение. Теперь не нужно суетиться и менять фамилию.

— А когда вы с Марри расстались?

— В июле прошлого года. Пятнадцатого июля, в субботу, в три часа двадцать минут.

— Ну и точность! — Дэвид сочувственно сжимает мой локоть.

— В это время пришел слесарь, чтобы поменять замок. Марри даже не было рядом. Он был… — Я умолкаю. Еще рано. Нельзя, чтобы пьянство Марри набросило тень и на меня. — В общем, его там не было, вот и все. И хорошо.

Вспоминаю взгляд Марри, когда я подошла к нему в баре. В тот момент он не помнил, кто я такая, не говоря уже о том, что должен был заехать на каток за Алексом.

— Ты был женат? — спрашиваю я. Прошлое Дэвида покрыто тайной. Он с большим интересом расспрашивает обо мне и моем детстве, но о себе почти не распространяется.

— Нет, — смеется он. — Мне всегда удавалось отложить этот момент, отвертеться. Да, были