промышленности области новыми трудовыми успехами встретить 27-ю годовщину Великого Октября. Лес рук вырос над головами тысяч людей. Рабочие, инженерно-технические работники, служащие этим голосованием как бы подкрепили свою решимость выполнить новые обязательства, внести посильный вклад в окончательный разгром врага.
Закончилось празднество. Потекли обычные трудовые будни. Мы хорошо понимали, что основным источником дальнейшего роста выпуска вооружений и боеприпасов является непрерывное совершенствование производственного процесса, высокая технологическая и производственная дисциплина.
Это наши магистральные направления. Но каждое направление состояло из различных разветвлений, слагаемых, которые лишь в совокупности приводили к желаемому результату.
В 1944 году мы заканчивали перевод всех механосборочных цехов на поточный метод производства. Работа эта трудоемкая и велась длительное время. Требовалось только переставить (и мы переставили!) 425 единиц станочного оборудования. Кроме того, осуществляли спрямление и сокращение грузопотоков для создания условий еще более четкой организации замкнутых механосборочных цехов и сокращения межцеховой кооперации.
До сих пор я не касался инструментального хозяйства завода. А ведь оно является важным звеном, влияющим практически на все стороны производства, и особенно на качество продукции.
На заводе функционировал инструментальный отдел. Возглавлял его Н. Н. Рудник. На этой должности он работал еще до войны, только на другом заводе. В ведении начальника отдела были инструментальный цех, цех централизованной переточки, восстановительное отделение, центральный инструментальный склад (ЦИС) с группой входного контроля инструмента.
Сам отдел состоял из нескольких групп. Особые задачи возлагались на группу инспекторов по надзору за эксплуатацией инструмента. В нее входили опытные специалисты, которые постоянно были связаны с производственными цехами. На заводе установился такой порядок: без визы инспектора, курирующего данный цех, не допускалось списывания инструмента.
Инструмент в то время был на вес золота. С перерасходом его шла настоящая борьба. Н. Н. Рудник занимал в этом вопросе непримиримую позицию. Он не отступал от заведенного порядка, поручал работникам отдела изучить причины перерасхода инструмента, принять меры к его недопущению и только тогда подписывал заявки.
Несколько слов о конструкторском бюро проектирования инструмента, находившемся в подчинении главного технолога завода. Начальником его был Петр Егорович Ершов. Интересно, что он не имел специального технического образования, был конструктором-практиком, до всего доходил самостоятельно и дело свое знал досконально. В утвержденных Петром Егоровичем чертежах бесполезно было искать ошибки, так как Ершов проверял все, что называется, «от» и «до». А конструктор Василий Николаевич Тригалев получил солидное инженерное образование, знал несколько иностранных языков. Специализировался он на изготовлении протяжек. И тот, кому доводилось внедрять их в цехе прицелов или в других цехах, не испытывал практически никаких трудностей. Они внедрялись безо всяких подналадок.
Родственной по профилю инструментальщикам была центральная измерительная лаборатория (ЦИЛ). Ее возглавлял Федор Георгиевич Блиндяев. В ту пору на заводах не было службы главного метролога. Ее функцию выполняла центральная измерительная лаборатория. Особенно инициативно и добросовестно относился к своим обязанностям по проверке и настройке измерительных приборов юстировщик Никита Хоптяр. Одновременно он обучал этому делу молодого Александра Бизюкова.
Вот краткая характеристика инструментального отдела. Им умело руководил Н. Н. Рудник. Он был требовательным и строгим. Но в нужное время проявлял выдержку, такт, стремился находить взаимопонимание с людьми. Об этом в какой-то мере свидетельствует факт, рассказанный мне А. Б. Големенцевой, работавшей начальником восстановительного отделения.
— Требовалось изготовить фасонную фрезу диаметром 100 мм, — вспоминает А. Б. Големенцева. — Необходимой быстрорежущей стали не было. Вызывает меня Рудник и говорит: что хотите делайте, а заготовку найдите. И пошла я по цехам. Чуть не все обошла — никакого результата. Отчаявшись, завернула в инструментальную кладовую цеха, выпускавшего морские мины. И тот же вопрос. А в ответ слышу — вон на окне лежит заготовка на такую фрезу. Я даже ахнула от удивления: это то, что нужно было. Зацепила заготовку проволокой и притащила начальнику отдела. Николай Николаевич улыбнулся, что с ним случалось нечасто, и сказал тоном, не вызывающим сомнения: «Я уверен был, что найдете нужное. Только не рассказывайте Василию Михайловичу, что я вас послал искать заготовку. А за выполнение задания спасибо. — Рудник помедлил, потом оживился. — Разрешите вашу руку поцеловать». Я опешила, на глаза навернулись слезы, то ли от обиды, то ли от умиления. Василию Михайловичу не стала говорить об этой злосчастной заготовке. Мелочь это. Мы, женщины, трудились наравне с мужчинами и готовы были переносить любые трудности ради нашего общего дела.
Василий Михайлович Големенцев — это муж Аси Борисовны. Он работал начальником производства завода и прямого отношения к инструментальному отделу не имел. Так что Н. Н. Руднику, по сути дела, нечего было беспокоиться. Видимо, он испытывал неудобство из-за того, что заставил А. Б. Големенцеву заниматься черновой работой и высказал такую просьбу.
Инструментальный цех возглавлял Александр Степанович Бычков. Отделением резьбонарезного инструмента руководил Николай Афанасьевич Жуков. Начальником отделения режущего инструмента был Константин Павлович Брандесов. Сварочными работами «командовал» Григорий Александрович Чекарев. Запомнился он не только своими производственными успехами, добросовестным отношением к делу, но и тем, что отлично играл на аккордеоне и, естественно, был участником всех концертов художественной самодеятельности.
Отделом технического контроля (ОТК) руководила Зоя Александровна Филимонова. По ее предложению при термическом отделении цеха организовали филиал металловедческой лаборатории и создали лабораторию резания. В филиале лаборатории работники цеха проводили испытания новых образцов инструмента, занимались профилактикой брака, вели поиск новой термообработки.
Лаборатория резания подчинялась сначала отделу организации труда (ООТ), а затем главному технологу завода и размещалась в опытном цехе. Она не входила в состав инструментального отдела. Но ее работники решали задачи, близкие к задачам, стоявшим перед инструментальщиками.
На должность начальника лаборатории резания была назначена Ася Борисовна Големенцева. Вначале лаборатория занималась увеличением стойкости и долговечности инструмента, внедрением наиболее прогрессивных их видов, а также повышением режимов резания при механической обработке металлов. В ее штате числилось всего четыре человека. Первое время работники лаборатории отрабатывали режимы резания на «болванках» и бракованных поковках. Но когда уже обрели определенный опыт фрезерования и точения твердосплавным инструментом и перешли к внедрению его в процесс изготовления отдельных деталей, выяснилось, что эта работа выходит за рамки режимов резания и тесно переплетается с технологией деталей. Одного улучшения качества инструмента, улучшения режимов резания было недостаточно для повышения производительности труда станочников. Техническую политику надо было решать в комплексе: улучшением инструмента, станков, приспособления. Систему эту называли СИП (станок — инструмент — приспособление). Лаборатория резания была переименована в технологическую и передана в ведение отдела главного технолога.
Позже штат лаборатории увеличился до семи человек. Лаборатория пополнилась несколькими инженерами. Как раз тогда прибыла к нам выпускница одного из военно-механических институтов Валентина Ивановна Колесникова. Стройная, худенькая, застенчивая девушка с большим рвением взялась за порученное дело. Вскоре выяснилось, что это трудолюбивый, старательный и надежный во всем специалист. По отзывам товарищей, работать с ней было очень приятно. Валентина Ивановна до сих пор трудится на заводе.
Добросовестно выполнял свои обязанности фрезеровщик Евгений Губукин. Из ствольного цеха перешел токарем Михаил Сухарников. Это были высококлассные специалисты, настоящие мастера своего дела. Кстати, Сухарников отличался не только высоким профессионализмом. Он был еще и прекрасным пианистом-самоучкой и в свободное время любил аккомпанировать в сеансах немого кино.
В одном из помещений лаборатории стояло три станка: токарный и два фрезерных — вертикальный и горизонтальный. В другом — работали инженеры, стоял кульман. Этот небольшой Коллектив создавал
