Она заправила верхний угол полотенца так, чтобы оно не свалилось с нее, перед тем как потянуться за другим – для волос.

– Спасибо, с удовольствием, – ответил Марк. – Может быть, ты позволишь сделать это мне? – предложил он, вновь обретая свою улыбку, от которой ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Это было бы прекрасно. Спасибо.

– Боже мой, мы, оказывается, такие вежливые, – Рассмеялся он, все еще не торопясь уходить.

– Это не единственный мой талант, – сообщила Сьюзен, снова поправляя полотенце и с ироничной улыбкой подсаживаясь к туалетному столику с намерением просушить свои волосы.

Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум фена:

– Как твое искусство?

– Изготовление или продажа? – Он взял со столика флакон духов, нюхнул, и, улыбнувшись, поставил обратно. – Хммм, замечательно.

– Спасибо. Мне они тоже нравятся.

– Этот запах напоминает мне тебя. Свежий, невинный и не слишком сладкий. Бесхитростный…

– Бесхитростный запах? – удивленно проговорила Сьюзен, направляя струю горячего воздуха на корни волос и делая укладку.

– Я ничего не выдумываю и не пытаюсь казаться умнее, – задумчиво объяснил он. – Он даже больше напоминает девственную природу в ясный весенний день, как раз после хорошего ливня.

– Звучит замысловато, – ответила Сьюзен, легко вызывая в воображении эту картину и наблюдая в зеркало, как он смотрит на ее отражение.

Она удивилась, когда он взял из ее рук фен и начал сам сушить ей волосы, шевеля их пальцами там, куда направлял струю нагретого воздуха.

– Художник, профессор экономики и прекрасный укладчик причесок – все в одной упаковке. С тобой не соскучишься, – заметила она, нервно реагируя на его пальцы в своих волосах и поражаясь, насколько сексуальным стало обыденное дело в его исполнении.

Марк склонился над ней, перекладывая очередной локон. Придерживая полотенце, она остро почувствовала свою обнаженность рядом с ним. Его пальцы, массирующие кожу головы, подчеркивали эту близость. Очки съехали на кончик носа, и она поправила их, пытаясь придумать что-нибудь остроумное, соответствующее ситуации.

– Мне нравятся твои волосы, они такие по-детски мягкие и шелковистые.

– Мне неприятно тебе это говорить, но они считаются паршивыми.

– Я так не считаю, – возразил Марк.

Его пальцы работали над ее затылком.

«Что происходит, – думала Сьюзен. – Что означает эта вдруг обретенная интимность? Зачем он флиртует? Может быть, он, сходя с ума по Пейдж, собирается воспользоваться Сьюзен, чтобы вернуть ее? Или ему просто одиноко? Или это запоздалое прозрение?»

Не зная, что и подумать, она покорно сидела, не произнося больше ни слова. Марк тем временем выключил фен, взял с туалетного столика щетку и принялся расчесывать волосы плавными, умелыми движениями, от которых бежали мурашки до самых пяток.

– Что ты пытаешься сделать? Соблазнить меня? – спросила она с легкостью, которой на самом деле не чувствовала, откидывая голову назад, заранее покоряясь любому развитию событий.

Марк не ответил, и их глаза встретились в зеркале. Он выглядел взволнованно, продолжая изучать ее отражение и играя волосами, – длинные и светлые, они лежали на ее плечах мягким сияющим облаком. Она выглядела очаровательно, ее ясные голубые глаза не отрывались от его зрачков. Медленные, неторопливые движения, которыми он продолжал расчесывать ей волосы, вызывали в ней волны тревожного удовольствия. Она пыталась сдержать это ощущение. Марк, видимо, почувствовал ее усилия, и его движения стали более робкими и осторожными. Казалось, они вернулись к тем отношениям, которые установились между ними до того, как на сцене появилась Пейдж.

– Я спросила тебя о твоем искусстве, – рассеянно напомнила Сьюзен, переключая внимание на более безопасную тему.

– Я бы с удовольствием показал тебе, чем я сейчас занят. Я осваиваю новую технику. И все так же работаю с пластиком и акрилом, но все получается более гладким с прозрачным. Это интереснее…

– Я бы хотела…

В воздухе повисла напряженная пауза. Сьюзен подозревала, что они оба думали о Пейдж.

– Мне очень нравится мой «Марк Арент». Я все время слышу комплименты в его адрес, – искренне призналась она.

– Правда?

Он выглядел таким польщенным, что Сьюзен рассмеялась. Это был первый случай, когда они говорили о его работе с той поры, как он повесил ее в кабинете Сьюзен. Раньше она была просто не в состоянии. Более того, она все больше склонялась к мысли, чтобы снять ее. То было живое напоминание ее неудачи.

Звонок телефона прервал их беседу, она нервно дернулась и потянулась к трубке, думая, кто бы это мог быть, неужели Джек?

– Алло, – произнесла она, все еще глядя на Марка.

– Сьюзен Кендел Браун, пожалуйста.

– Я у телефона.

– Здравствуйте. Извините, что побеспокоил вас в такое время, но на ваше имя получено несколько срочных сообщений от некоего Джуана Джимениза…

Это была служба сообщений юридической фирмы, и Сьюзен поняла, что из-за своих переживаний по поводу Джека и беременной забастовщицы она забыла, уходя из офиса, проверить сообщения. После семи звонки попадали непосредственно в службу сообщений.

– Мы только что получили от него очередной звонок, и он сказал, что это срочно…

– Джуан Джимениз? – повторила Сьюзен, прерывая и пытаясь сообразить, кто это.

Вспомнила, что он один из подстрекателей. Записав номер его телефона, она с сомнением набрала его.

Джуан сразу взял трубку, в его встревоженной речи с мексиканским акцентом звучали заговорщические интонации.

Он коротко и без церемоний объяснил, что разыскивал ее, не сомневаясь, что найдет сочувствующего слушателя. Положение его самого и его товарищей оказалось совершенно ужасным, и они нуждались в юридической консультации. Каким-то образом ему удалось выяснить, что перед тем как попасть сюда, она представляла профсоюзы, а не администрацию, и он был уверен, что она захочет узнать правду о том, что происходило. Он умолял ее встретиться с ним прямо сейчас, уверяя, что это нельзя отложить на завтра, так же как нельзя все обсудить по телефону.

– Я не позволю тебе ехать туда одной посреди ночи. Ты что, ненормальная? – сказал Марк.

– Марк, я привыкла к такого рода вещам, – заверила его Сьюзен, покривив при этом против истины.

Напряженность на фабрике возросла настолько, что она опасалась ехать в одиночку, беспокоясь, как бы ее не использовали.

– Я поеду с тобой, – настаивал он.

– Нет, все в порядке. Со мной все будет хорошо, – возражала она, оставляя ему возможность не ехать, если он на самом деле не хотел этого.

Но, кинувшись искать джинсы и свитер, она надеялась, что он все-таки настоит на своем.

– Я знаю, что ты храбрая и независимая. Но я также знаю, что у тебя достаточно здравого смысла, чтобы не ездить туда одной в такой час.

– Что ты думаешь они собираются со мной сделать? – засмеялась Сьюзен. – И что, по-твоему, ты сможешь сделать, чтобы защитить меня?

Марк сидел на одной из двух кроватей, жонглируя тремя маленькими подушечками и наблюдая за ней.

– Лови, – пошутил он, пытаясь захватить ее врасплох и кидая ей одну из подушечек.

Потянувшись, чтобы поймать ее, она забыла о полотенце, которое развязалось и соскользнуло на пол,