«Неон».

Ресторан «У Джимми».

И плюс к тому просроченные счета от архитектора ландшафта, от инженера – проектировщика бассейна, от компании, которая построила ему теннисный корт. Общая картина выходила за пределы ее понимания, и когда она взяла его чековую книжку, оставленную там же, на столе, и, открыв регистрационную часть, пролистала первые месяцы, ей стало совершенно очевидно, что у Эллиота Беннеттона были все основания лишить сына наследства. Только ежемесячные выплаты за его дом, стоимостью в четыре миллиона долларов, составляли ошарашивающую сумму в двадцать две тысячи долларов.

Тори бросила счета обратно на стол, изумленная тем, что, когда его жизнь рушилась, он не желал что- нибудь продать или от чего-нибудь отказаться, не желал даже разговаривать об этом.

Эго было за пределами ее понимания, почему бы ему просто не принять горькое лекарство – не изменить свой стиль жизни до тех пор, пока не сможет самостоятельно себя обеспечить. Почему ему не достает разума хотя бы на то, чтобы вернуть или организовать перепродажу лошадей, купленных в Аргентине у Алехандро и отказаться от спонсорства команды поло. Страховой полис на лошадей компании «Чабб Иншуренс», который она увидела на столе, свидетельствовал о том, что он не изменил своих намерений.

Он слишком горд. В этом его беда. Он был испорченным, гордым и уязвленным, и его самолюбие требовало выиграть сражение любой ценой. И именно это ее беспокоило.

Звонок телефона заставил ее подпрыгнуть, она почувствовала себя пойманной на месте преступления, обеспокоенная тревожным ночным звонком и тем, что это была личная линия Ричарда. Борясь с искушением взять трубку, она слушала, как телефон звонил снова и снова. Что если это Ричард пытается ее найти?

Но с чего бы это он стал звонить ей сюда, размышляла она. Наверняка это не он.

После того как звонки прекратились, черный с металлическим отливом телефон приобрел какой-то зловещий вид, как будто в нем скрывался секрет, недостающая часть головоломки. Когда он снова зазвонил, как бы в ответ на ее беспокойство, Тори решила: семь звонков – и она берет трубку.

Один. Два. Три… После седьмого звонка она схватила трубку, ожидая, чтобы невидимый абонент первым сказал «алло».

– Привет, красавчик. Я отчаянно скучаю по тебе…

Женский голос с придыханием на другом конце провода застал Тори врасплох. Такой голос ассоциировался с лицом на обломке журнала мод.

– Ричард?.. – Голос сердился.

Тори колебалась.

– Нет. Это его секретарь, – соврала она, внутренне напрягаясь. – Я как раз проходила мимо двери кабинета и услышала звонок. Могу я принять сообщение?

Голос потерял соблазняющие интонации.

– Он в городе?

– Да. То есть, нет… сегодня нет. Кто звонит? – пробормотала Тори, желая скорее повесить трубку.

– Джо-Джо. Слушай, дорогая, скажи ему, я слышала, что он помолвлен. Скажи, что я поздравляю его, и что… – Джо-Джо жизнерадостно рассмеялась, – и что я буду скучать по нему.

Изо всех сил стараясь говорить как секретарша, Тори заверила Джо-Джо, что передаст ее сообщение, и повесила трубку.

«Поделом мне, нечего было брать трубку его личного телефона», – раздосадовано сказала она себе.

Когда телефон зазвонил снова, она взяла трубку не задумываясь, вспомнив о том, что это личный телефон Ричарда лишь после того, как сказала «алло».

– Ричарда Беннеттона, пожалуйста.

Она собиралась повесить трубку, но вместо этого, заинтересовавшись неразборчивым испанским акцентом, спросила:

– Кто это звонит?

– Автотранспортная компания «Рио Гранде».

– Могу я передать ему цель вашего звонка? – услышала Торн свой голос.

– Речь идет а стоимости транспортировки его лошадей из Санта-Барбары в Ногалес.

Автотранспортная компания «Рио Гранде»? Транспортировка лошадей через границу… Тори почувствовала, что ее сердце замерло. Возникла неловкая пауза, заполненная лишь потрескиванием помех междугородной связи в телефонной трубке.

– О, хорошо, – наконец произнесла она, выигрывая время.

Подозрения начали превращаться в уверенность, складываясь в цельную картину.

– Да… я могу записать для него информацию.

Она бросила осторожный взгляд на страховой полис компании «Чабб Иншуренс», доставая карандаш и неровно записывая информацию, которую диктовал ей голос в трубке, пытаясь писать, разбирать сильный испанский акцент и думать одновременно.

Повесив трубку, она некоторое время сидела, ошеломленно уставившись на свои записи и пытаясь представить себе полную картину. Она пришла в кабинет Ричарда с уверенностью, что что-нибудь найдет, и теперь, когда она действительно нашла, ее всю трясло.

Расстроенная, она начала выдвигать его ящики и рыться в их содержимом, которое выглядело совершенно безобидно: карандаши, ручки, резиновые кольца, визитные карточки, спичечные коробки, жвачка…

В очередном ящике она заметила непомеченную папку и достала ее, просматривая сначала вложенные в нее полоски бумаги, а затем несколько верхних листов из стопки юридических документов. Когда же ей на глаза попалось лондонское страховое общество Ллойда, а затем страховая компания «Чабб Иншуренс» вместе со сборами и страховыми полисами, она разложила материалы перед собой на столе и начала более тщательно изучать их. Его записи были беспорядочные и с большим количеством сокращений, но это было как раз то, что она искала.

На другом листе она обнаружила список приграничных городов, в котором были Тихуана, Михикали, Калехико и Ногалес, причем последний подчеркнут. Внизу он составил список автотранспортных компаний, как в Штатах, так и в Мексике, с указанием телефонных номеров. Сюда входили «Эйс», «Эллайд», «Рио Гранде», «Пронто», плюс еще пара компаний с мексиканскими названиями, одна из которых была помечена звездочкой.

«Карлос Агулярс Камионес де Сервисеос».

В раздумье Тори подняла трубку телефона, собираясь набрать номер компании, но потом положила ее обратно, прикидывая, не позвонить ли вместо этого Пейдж или Сьюзен, однако, в результате, не позвонила ни той, ни другой, так как еще даже не сказала им, что Ричард лишен наследства. Он настаивал, чтобы она держала это в тайне. Чувствуя нервную дрожь, она выплеснула остатки остывшего кофе в мусорную корзину, а затем подняла трубку и заставила себя позвонить в «Карлос Агулярс Камионес де Сервисеос», еще не представляя себе, о чем будет говорить.

После нескольких гудков кто-то ответил испанской скороговоркой.

– Вы говорите по-английски? – задала Тори вопрос а своем плохом испанском, опасаясь, что ее не поймут.

– Да, но совсем немного, – ответ прозвучал с сильным акцентом.

Тори глубоко вздохнула и, зажмурившись, бросилась вперед.

– Мой муж разговаривал с кем-то из вашей компании по поводу транспортировки для нас нескольких лошадей. Он просил меня позвонить, чтобы подтвердить договоренность, только я не помню точно с кем именно должна была поговорить, – запинаясь сказала она.

Это был выстрел наугад, но она решила попробовать.

– Си, синьора, – ответил голос, не выказывая ни малейшего смущения. – Откуда должны были перевозить ваших лошадей?

– Из Санта-Барбары, – осторожно ответила Тори, и, заглянув в список Ричарда, добавила: – По-моему, в Ногалес.