– Вот как? – спросила она, глядя на него своими зелеными глазами с намерением не выпускать его из- под контроля.

Он рассмеялся.

– Около дюжины.

Пейдж невинно потягивала шампанское, все еще не отрывая от него глаз.

– Начинай, – предложила она, готовая к уверткам.

– С кем ты была сегодня на вечере?

Она бросила ему самодовольную уклончивую улыбку.

– Со Стеком Паркером.

– Со Стеном Паркером, – повторил он, пытаясь вспомнить, кто это такой.

Пейдж видела, что это, имя ему ни о чем не говорит. Она уже знала от «Филадельфии», что, к счастью, они никогда не были знакомы.

– Он был твоим дружком?

– Угу, – кивнула она. – А теперь он с твоей подружкой… или, правильнее сказать, с подружками, во множественном числе.

И без того маленькие глазки Ники стали, казалось, еще меньше, когда он оценивающе наблюдал, как Пейдж зачерпывала очередную солидную порцию икры и намазывала ему второй крекер.

– Могу я спросить, как ты это устроила? – поинтересовался он, крайне заинтригованный.

– Если хочешь…

Перед тем как запихнуть в рот очередное канапе, Лумис на секунду задумался.

– Этот парень, Стен Паркер, знал, что ты собиралась отделаться от него? Он знал о твоих… планах на вечер?

– Ты имеешь в виду мои планы насчет тебя? – прервала его Пейдж, смакуя икру, размазывая икринки по небу языком и наслаждаясь изысканным вкусом сочившегося из них сока, когда они лопались.

Он выглядел польщенным.

– Я встречал тебя когда-нибудь раньше? Мы когда-нибудь прежде встречались?

– Нет, – ответила она просто.

Холодное, пузырящееся шампанское, проходя через горло, с шипением попадало прямо в ее мозг.

– Ты интересуешься спортом? – задал он следующий вопрос.

Она не знала, что на это ответить. Она находила спорт невыносимо скучным. Но в нем была вся его жизнь.

– Как я могу интересоваться тобой и не интересоваться спортом?

«Ловкий финт», – подумала она, осознавая, что обеспечила себя работой.

Завтра после тренировок в клубе здоровья она направится прямиком в библиотеку и усердно вычитает все, что относится к спорту, в том числе отыщет упоминания о нем в периодике.

«Интересно, – думала она, – в каком году он играл за «Грин Бей Пекерс» и в какой линии?»

– Может быть, ты интересуешься деньгами, – ответил он довольно грубо.

– Кто – я? О, я ненавижу деньги, – заявила она с притворным пафосом, как будто он чуть не заставил ее передернуться. – А ты, может быть, интересуешься сексом? – заметила она, пародируя его подозрительность.

– Кто, я? О, я ненавижу секс, – продолжил он шутливую перепалку с великолепным утробным смехом.

Они сидели рядом, пытаясь друг друга перехитрить, валяя дурака и получая от этого удовольствие.

– Хммм, именно так мне и говорили, – парировала Пейдж.

– Что тебе говорили?

На ее губах появилась улыбка, которая должна была означать «я никогда не скажу».

– Так почему же я здесь? Почему я? – спросил он, скидывая туфли.

Его глаза снова сузились. Ожидая ее ответа, он развязал галстук и отложил его в сторону.

Это был хитрый вопрос. Она решила, что самым остроумным ответом будет правда.

– Я только что переехала сюда из Нью-Йорка и выбираю себе мужа. По всем расчетам, из тебя получается паршивый кандидат в мужья, но, похоже, мне нравится то, что я вижу, и мне нравятся рискованные предприятия.

Лумис как раз набрал полный рот шампанского и чуть им не захлебнулся. Пейдж представила себе, как он торопливо надевает туфли, хватает со стула галстук-бабочку и мчится за дверь, пока его не сцапал жуткий призрак брака.

Но вместо этого он просто взял салфетку и вытер рот, продолжая тем временем изучать ее с еще большим изумлением, чем раньше. Она воодушевилась, потому что ее план не был абсолютно неосуществимым. Возможно, ей так показалось потому, что он не убежал и не рассердился.

– Брак, ха! – улыбнулся он, успокаиваясь и отхлебывая очередной глоток шампанского.

– Какого черта! Это снова вошло в моду, – заверила Пейдж его, отмечая про себя то, как он посмотрел на ее ноги.

– Ты хочешь на веревочке привести меня к алтарю, ха?

– Как быка, – моргнула она с наигранной скромностью.

– Кажется, я должен нервничать, – сказал он, взмахом руки подчеркивая опасность. – Когда ты чего-то хочешь, ты добиваешься, и при этом все средства хороши.

– Можешь уходить прямо сейчас. – Пейдж скинула туфли, забираясь с ногами на софу и уютно устраиваясь поближе к нему. – Теперь, когда ты знаешь, какой коварной и опасной я могу быть.

– Нет, я думаю еще пооколачиваться здесь какое-то время. – Ники звякнул своим бокалом о ее и пристально глядел ей в глаза, пока оба они пили за вызов, брошенный друг другу.

У него были тонкие губы, и она сосредоточила на них свое внимание, помедлив, перед тем как их поцеловать, чтобы добиться должного эффекта. Она хотела продолжать командовать, продолжать соблазнение.

Однако, поцеловав его, Пейдж с удивлением обнаружила, что он держал во рту шампанское, которое влил ей в рот, когда их губы соединились, создавая забавное и одновременно чертовски сексуальное ощущение. Он давал ей понять, что она не сможет полностью взять инициативу в свои руки. Он сам был коварным и опасным, заставлял ее кожу покрываться мурашками, а щеки – гореть. Не прерывая поцелуя, Лумис забрался на нее сверху, и ее короткое платье задралось еще выше, на бедра. На фоне мягкой и романтической музыки все происходящее воспринималось нереально. Свечи, горящие на столе рядом с цветами, создавали приятное оживление.

– Какая замена! Ты заставляешь двойняшек Боббси выглядеть, как бигмак по сравнению с филе- миньоном, – сказал он, резко разрушая романтический настрой тем, что полез за бумажником и без всякой деликатности извлек из него маленький голубой пакетик с «резинкой». – Чтобы каждый чувствовал себя в безопасности, – объяснил он бестактно.

Пейдж была слишком возбуждена, чтобы что-нибудь ответить.

«Роман взорвался – конец», – думала она безрадостно, когда он спрыгнул с нее.

Не успела она даже повернуться на бок, как он уже практически закончил раздеваться, скинув всю одежду на то же самое роскошное кресло с подголовником, где уже лежал его галстук-бабочка, и цинично улыбался, тщеславно гордый своим чрезвычайно здоровым телом!

– Особенно в наши дни никто не может быть застрахован, – грубо добавил он перед тем, как с многозначительным видом отправиться в ванную комнату.

Для ее прекрасного вечера это уже перебор, думала Пейдж с раздражением. Когда она перестанет мечтать? Она просто очередная подстилка для этого парня. Совершенно такая же, как те два чуда в мини- юбках, с которыми она поменялась местами. А почему он должен был думать как-то иначе? Не подтвердила ли она его впечатление, когда обрезала ножницами половину своего нового платья, а затем преподнесла ему отрезанную часть? Даже хуже – она на десять лет старше той парочки.

Отказываясь становиться в бесконечный ряд его взаимозаменяемых девочек на одну ночь даже с риском никогда больше не увидеть его, Пейдж соскочила с кушетки и вытащила из своей сумочки помаду.

Он думал, что сделает это здесь, самодовольный сукин сын, уже готовый натянуть маленькую защитную