ожидают встретить их героев в обыденной жизни.

Мэри высадила Джейн на окраине длинной, засаженной буками улицы, на которой та накануне сняла квартиру. К ее удовольствию, ей как раз хватило тех денег, что оставались на ее банковском счете.

После огромного особняка Люка квартирка казалась маленькой и невзрачной — одна комната и малюсенькая ванная, без кухни, со старой мебелью. Но для Джейн здесь был рай, потому что это было ее первое настоящее жилье. Во всяком случае, на две оплаченных ею недели она могла считать себя здесь полновластной хозяйкой.

Приняв душ, прилегла на диван и впервые за эти суматошные дни задумалась. Итак, что она имеет? Работу и жилье — это то, о чем еще совсем недавно она и мечтать не могла. В отдаленной перспективе — окончание университета. В общем, все хорошо. Но почему же тогда у нее так тяжело на сердце? Из-за неудачного начала трудовой жизни? Это неприятно, конечно, но не настолько, чтобы сердце сжималось от тоски и непрошеные слезы наворачивались на глаза. Тогда из-за чего? Из-за возвращения в ее жизнь Макса? Прислушавшись к себе, она признала, что благодарна ему за помощь, но не более того. Старая рана затянулась, причем не без помощи Люка.

Стоило ей только вспомнить о Люке, как все сразу стало ясно. Что ж, без него ей одиноко, больно и трудно. Но она все преодолеет. Лучше жить одной, чем с человеком, который использует ее вместо резиновой куклы. К глазам снова прилили слезы, и она расплакалась, надеясь излить из себя застарелую боль. Не удалось — боль острым гвоздем сидела внутри, царапая сердце. Тогда она решила прибегнуть к давнему проверенному утешению — гитаре. И тут же протяжно застонала — теперь и это, такое действенное, лекарство ей недоступно. Не могла же она взять с собой в музей гитару — Аннет не такая дура, чтобы ничего не заподозрить.

Ну что ж, очень жаль, но все поправимо. Оставшийся у Люка инструмент не плох, конечно, но не так уж и хорош. Заменить его аналогичным не проблема. Как только она получит свою первую зарплату… Но тут же упрямый здравый смысл поправил: на первую зарплату нужно будет купить уйму вещей. Она уехала в чем была, и теперь ей столько всего нужно — начиная от нижнего белья и кончая приличными офисными костюмами. Вздохнув, уточнила: с второй-то зарплаты гитара у нее уж точно будет.

На следующий день она с трепетом ждала звонка или визита наглого племянничка, но ничего такого не было, и она с облегчением расслабилась. Не было его и на следующий день, и она было решила, что он от нее отстал, но вечером девушки из комнаты предупредили ее:

— Вульф вернулся из командировки.

Настроение у Джейн тут же упало.

— Что же мне делать?

Ободряюще улыбнувшись, Мэри посоветовала:

— Ну, поскольку он любит подкарауливать свои жертвы у выхода после работы, то тебе стоит выйти через черный ход. Но не думаем, что завтра это поможет. Он наверняка придет к нам в кабинет.

Воспользовавшись этим советом, Джейн ушла через черный ход, в начале прошлого века предназначенный для разного рабочего люда. Сидевший возле него охранник с подозрением на нее посмотрел, но она вежливо извинилась и пояснила:

— Просто здесь мне гораздо ближе до остановки.

Растаявший от ее приветливой улыбки мужчина сам распахнул перед ней дверь.

Как и предупреждала Мэри, на следующий день в их кабинет перед ланчем ворвался изрядно разозленный племянничек. Не обращая внимания на сидевших напротив свидетельниц, прошипел:

— Где ты была вчера вечером? Я прождал тебя у входа целых полчаса! — При этом вид у него был такой оскорбленный, будто она по меньшей мере его обманула.

Джейн несколько растерялась от такого напора.

— Извините, но я вам ничего не должна! — Она только надеялась, что эти слова прозвучали у нее с достаточной долей независимости.

Приблизив к ней свою нагловатую физиономию почти вплотную, Вульф вполголоса пообещал:

— А вот сходим со мной на ланч, тогда и выясним, кто что кому должен.

Бесцеремонно сдернув со стула, он повлек ее к выходу. Оставшиеся сотрудницы с сочувствием смотрели ей вслед, но вмешиваться не стали.

Джейн твердо решила не садиться в его машину и, если потребуется, позвать на помощь, но, к ее радости, он привел ее в небольшой ресторан неподалеку.

Подошедший официант подал им меню. Джейк, заказав себе несколько блюд, передал ей глянцевый лист и высокомерно разрешил:

— Можешь выбрать все, что нравится, денег у меня хватит.

Джейн вспыхнула. Это была ловушка. Если она что-нибудь закажет и не сможет расплатиться, это будет означать, что она согласна на его наглые условия. Но денег у нее было так мало, что даже самое дешевое блюдо оказалось не по карману. Заметивший ее сомнения официант пришел на помощь:

— Мы можем записать за вами долг, если у вас нет с собой нужной суммы.

Джейк возмутился:

— Что это значит? За все плачу я!

Но повеселевшая Джейн твердо возразила:

— Я заплачу за себя сама! — И назвала два недорогих, но вкусных блюда. — Больше не буду, я на диете.

Самоуверенный кавалер даже немного обомлел от такого неприятия его услуг.

— Так-так! Независимость разыгрываешь, красотка! Ну посмотрим, насколько тебя хватит. Я, к слову, и не люблю легкую добычу. Чем труднее погоня, тем слаще победа. Тебе об этом никто не говорил?

Джейн вспомнила Люка, сделавшего нечто в этом же духе, и помрачнела. Итак, похоже, что она возбуждает в противоположной части человечества исключительно негативные для нее намерения и такие же поступки. Заметивший ее серьезность Вульф с недовольством спросил:

— Итак, похоже, тебе это уже знакомо. И кто же он?

Тут официант принес заказанные ими блюда, и Джейн принялась за еду, упорно глядя в свою тарелку.

Народу в зале было немного, но на эстраде, то ли репетируя, то ли выступая, пела хриплоголосая немолодая женщина. Прослушав пару песен в ее исполнении, Джейн с досадой решила, что исполняла бы эти же самые песни куда лучше, чем та. Внезапно в голове пронеслась шальная мысль — а не попроситься ли ей на прослушивание? Вдруг повезет? Деньги за выступление платят, конечно, небольшие, но для нее каждый цент имеет значение.

Мистер Вульф, решивший описать ей неприглядные перспективы в их фирме, если она не согласится на его такие простые условия, внезапно заколебался. Было что-то в этой девушке такое, что не позволяло обращаться с ней в том повелительном тоне, которым он привык говорить с нанятыми им на работу девицами.

А Джейн, мельком взглядывая на сидящего напротив избалованного парня, считающего, что ему все дозволено, остро чувствовала свою незащищенность. Эх, если бы здесь был Люк, он бы показал этому типу, как нужно себя вести. Ей вдруг отчаянно захотелось обратно, под крылышко Люка, и она с трудом подавила желание достать телефон и позвонить ему.

Посидев немного, Джейк принялся выспрашивать, откуда она родом. Ей не хотелось говорить о себе, к тому же она боялась, что ее история каким-то образом может дойти до Люка, поэтому, ничего не говоря о себе, она мягко попрощалась:

— Извините, мистер Вульф, но мне нужно идти. У меня есть кое-какие дела. — И не успел тот возразить, как она вскочила и, уже на ходу попросив официанта записать долг на имя Джейн Кендал, бросилась к выходу.

Вульф хотел было метнуться за ней, но официант, принесший ему счет, не позволил. Пока Джейк расплачивался, Джейн скрылась из виду.

Вечером после работы, немного задержавшись в дамской комнате, она дождалась звонка от отправившейся на разведку Мэри. Услышав, что дорога свободна, пошла в соседний ресторанчик.

К ее удивлению, там было уже довольно много самой разномастной публики — от чистеньких пенсионеров до длинноволосых юнцов, обнимающих подружек в коротюсеньких юбочках. Отказавшись от