Возможно, аллюзия на героиню романа Гёте 'Страдания юного Вертера'.

Сам Куильти говорит: «Я сделал в частном порядке фильмы из «Жюстины» Сада и других эскапакостей восемнадцатого века» (с. 364).

Позвольте сразу признаться, что я отнюдь не билингв. Однако никто, чьи вкусы сформированы прозой Пушкина, Лермонтова и Толстого, не может считать стиль Набокова образцовым, даже когда (например, в 'Отчаянии') он менее сложен, чем в «Даре». 'Орнаментальная проза' была одним из интересных, хотя и неудачных увлечений в русской литературе 1920-30-х годов.

[Личное, мнение автора]

Среди писателей, оказавших влияние на Набокова (как бы старательно он этого ни отрицал), следует назвать Гоголя и Белого, которые оба были приверженцами и создателями поэтической прозы.

В 'Память, говори' я обнаружил 'a mobile Adam's apple' ('подвижным адамовым яблоком') (с. 369– 370).

В «Даре» он использовал схожую аллитерацию: 'сзади нее замедленными зигзагами'.

Фонетически близко 'blue and bronze-colored blobs' ('карминовые, синие, бронзовые кляксы'). — 'Память, говори', с. 360.

Если вернуться на несколько десятилетий назад, к написанному по-русски «Дару», то мы увидим, что в целом Набоков уделял заметно меньше внимания инструментовке прозы; тем не менее в этом романе повторение целых слогов встречается довольно регулярно:

Пожалуй, здесь уместно представить некоторые доказательства того, что стиль Гумберта — это стиль самого Набокова. Ниже приведены примеры разного рода звуковой игры в 'Память, говори', которые показывают, насколько стиль этого произведения близок стилю «Лолиты». Сначала в алфавитном порядке идут примеры использования аллитерации и ассонанса:

бездну снежинок и звезд