Шведа с тех пор, как он сел в «монолитовский» джип.

Молот вылез из машины сразу, как только она затормозила. Самсон чуть замешкался с ключами и сказал, обращаясь к одному Шведу:

— Не трогайте тут ничего. Особенно груз.

— Не будем, — пообещал Сергей, но «монолитовец» уже хлопнул дверью.

— Да что они о себе мнят? — прошипел Хаус.

— Молчи.

— Думаешь, у них тут микрофоны стоят? И им интересно, о чем мы треплемся? Срал я на вас! — внятно произнес он в потолок.

«Монолитовцы» подошли к Барону, коротко о чем-то переговорили и вместе с ним скрылись в доме.

— Что везем-то, интересно… Ты не в курсе? — спросил Хаус.

— Понятия не имею, — соврал Швед, косясь на бидон.

Груз его, разумеется, смущал. И дело было не в том, что говорил Ахмет о разработках «Монолита». Это, по его же собственному признанию, была лишь гипотеза. Гораздо хуже выглядело другое: емкость можно было уложить на заднее сиденье, а Молот придерживал бы ее, чтоб не болталась. Но похоже, он не хотел к ней даже прикасаться. С другой стороны, если бидон заключал бы в себе смертельную опасность, то вряд ли его затащили бы в единственный джип группировки. В своих размышлениях Сергей так ни к чему и не пришел, но чем больше он об этом думал, тем гаже становилось на душе.

Хаус с любопытством повернулся к багажному отделению и протянул к бидону руку.

— Не трогай! — вскрикнул Швед.

— Ты что?.. — опешил друг. — Чего так испугался-то? Они же не видят.

— Мы не знаем, что там внутри, — выразительно проговорил Сергей.

— Вот и я о том же: не знаем. А надо узнать.

— Не трогай, — с нажимом повторил Швед. — Это скорее всего опасно.

— Да что там опасного?

— Ну… Может, какие-нибудь органы зараженные… какая-нибудь инфекция… — предположил Сергей.

— Что за бред, какие органы?! Тухлая печень кровососа? Зачем она им нужна? В крайнем случае откроем двери и проветрим. Скажем, что я каши гороховой наелся. Нет, лучше ты. Тебя они простят, ты ведь у них на особом положении. Старший подмастерье, — съязвил Хаус.

Он сделал обманное движение, будто собирается открыть дверь, и, неожиданно ринувшись назад, схватился за бидон. И… тут же отдернул руку.

— Ё-моё! — воскликнул Хаус. — Горячий! Он с самого начала такой был?

— Не бреши, он холодный, — ответил Сергей.

— Потрогай сам.

— Зачем мне его трогать? Я его полдороги держал.

— Потрогай, говорю, — с серьезным видом сказал Хаус.

Мученически вздохнув, Швед пощупал флягу и сам чуть не закричал от испуга. Емкость и вправду была теплой. Не горячей, как показалось Хаусу, но ощутимо разогретой — как, например, больной, страдающий от жара. Это сравнение Сергею на ум пришло почему-то первым.

Все было гораздо хуже. В бидоне не просто находилась неизвестная субстанция, там очевидно происходили какие-то процессы. Сергей с нетерпением взглянул на кирпичную постройку. Дверь оставалась закрытой, окна были непроницаемы.

— Сколько мы ехали? — спросил Хаус. — Какой бы туда кипяток ни налили, он должен был уже остыть. Значит, там что-то само разогревается.

— Это и без тебя ясно, — процедил Швед.

— Мы должны на это посмотреть.

— Да ты охренел! — вскинулся Сергей. — Я же сказал тебе: там что-то опасное.

Хаус помолчал, нервозно барабаня пальцами по колену.

— Может, солнце напекло? — безнадежно предположил он.

— Какое солнце в семь утра? Да и стекла сзади тонированные.

— Точно…

Повторяя свою нехитрую уловку, он снова взялся за дверь. Швед ожидаемо поднял руки, загораживая от него флягу, и Хаус крепко заехал ему кулаком в живот. Сергей согнулся, глотая воздух, как рыба, а Хаус тем временем спокойно повернулся назад и открыл бидон.

Швед застыл, ожидая чего-то неминуемого и ужасного, словно его друг выдернул из гранаты чеку.

— Вот это… Вот это, блин… — забормотал Хаус и после третьей попытки наконец сформулировал: — Чума, в натуре.

Сергей подождал еще немного, досчитал до пяти, затем до десяти и, не выдержав, обернулся.

В сужающейся горловине бидона теснились золотые, красные, голубые — и еще всякие, всякие разные шарики и пирамидки. С лучами и ресничками, с короткими колючками, как у ежиков, и с длинными отростками, как у морских животных. Ярко сияющие и источающие бледное молочное свечение, ритмично пульсирующие и вовсе черные — каких артефактов там только не было! Некоторые из них подпрыгивали и барахтались, как пельмени в кипятке, и вся эта масса казалась живой.

Швед полюбовался и, захлопнув крышку, щелкнул замком.

Хаус, не моргая, переводил ошарашенный взгляд то на бидон, то на товарища.

— Да-а, это тебе не «ломти мяса», — наставительно произнес он. — Это, брат, настоящий хабар. Сколько там артефактов — несколько десятков? А может, и за сотню… Я некоторые из них даже не видел никогда. Вот, служба, блин… — Он сокрушенно поцокал языком. — Тут тебе небось и домик, и «Лексус», и еще джакузи с русалками на сдачу. Все в одной железной банке. Компактно, удобно. Взял и понес…

— Ты к чему это клонишь? — нахмурился Швед.

— А?.. — Он понял, что идея не одобрена, и тут же сдал назад: — Шутка! Нет, ну ты представляешь, сколько это может стоить? Так, чисто теоретически. Они ведь, наверно, самые ценные экземпляры отобрали? Сейчас поедут да продадут. Вот это жизнь! А тебе, стало быть, доверяют, Швед, — сделал заключение Хаус. — Такое бабло бросили спокойно и пошли чаи с Бароном гонять. Хотя, может, для них это и не бабло, а мелочь, детишкам на конфеты… Они ведь по таким местам в Зоне ходят, куда ни один дикий не залезет. Все сливки себе забирают. Уникальные вещи возят бидонами, как навоз.

— Молоко, — сказал Сергей, чтобы остановить заболтавшегося друга. — Бидонами молоко возят, а не навоз.

— Да мне без разницы. Дай еще посмотреть! — загорелся Хаус. — Давай, чего там! Мы же их не тырим, мы только одним глазком…

— Похоже, мне действительно доверяют, и я это ценю. И не собираюсь ради твоего любопытства ставить под удар хорошее отношение «монолитовцев».

— У-у, Швед… — разочарованно протянул он.

— Да, да! Я в Зону пришел за деньгами, — зло бросил Сергей. — А не для того, чтобы весело провести каникулы. Только не за этими деньгами, — он небрежно кивнул назад, — не за елочными игрушками, а за реальной суммой, которой мне хватит до старости.

Дверь в доме распахнулась, и на улице показался Самсон.

— Черт, да мы успели бы! — ребячески прошипел Хаус. — Если бы не ты со своей собачьей верностью!

Сергей в ответ ударил его по ноге. Они тихо завозились, как два второгодника на последней парте, но тут же замерли.

— Нужна помощь, — сообщил Самсон, приоткрыв переднюю дверь. — Оба за мной.

Сталкеры вышли из машины и, разминая ноги, направились к зданию. Доктор Хаус несколько раз обернулся, оставлять такой груз без присмотра ему казалось преступлением.

В домишке располагалось то ли заводоуправление, то ли сельсовет, то ли что-то еще аналогично унылое. В полу за предбанником виднелась спиленная под корень штанга от проходной «вертушки». За ней