— Сделал бы, — сказал Эрагон и поклонился.

— Если вы, Огненный Меч и Огненный Язык, сделаете это, вас будут почитать как величайших друзей ургалов. Вы станете для нас ближе всех, и мы будем помнить ваши имена до конца времен. Мы вплетем их в каждую нашу тхулкну, вы­режем их на наших столбах, заставим наших детей выучить их, как только у них начнут набухать рожки.

— Значит, ваш ответ — «да»? — спросил Эрагон.

—Да!

Гарцвог помолчал и — говоря уже, видимо, от себя лично — сказал:

— Огненный Меч, ты даже не представляешь, как мно­го это значит для моего народа! Мы вечно будем перед то­бой в долгу.

— Вы ничего мне не должны, — сказал Эрагон. — Я всего лишь хочу удержать вас от участия в новых войнах.

Он еще немного поговорил с членами Херндола, об­суждая различные детали. Затем они с Сапфирой распро­щались с ургалами и возобновили свое путешествие на Врёнгард.

Когда грубо сколоченные хижины деревни совсем ис­чезли под ними, Сапфира сказала:

«Они станут хорошими Всадниками».

«Надеюсь, что ты права», — откликнулся Эрагон.

…За время их дальнейшего полета на Врёнгард ника­ких особых происшествий не было. Они не встретились со штормом, когда летели над морем. Облака, что порой застилали им путь, оказывались тонкими и легкими, так что никакой опасности не представляли и не грозили пре­вратить в штормовой тот легкий и приятный ветерок, что сопутствовал Эрагону и Сапфире.

Сапфира приземлилась возле того же полуразрушенно­го «дома-гнезда», где они останавливались во время своего прошлого визита на остров. Там она и осталась — отдыхать и ждать, когда Эрагон вернется из леса. Он долго бродил среди темных, увешанных мхами и лишайниками дере­вьев, пока не нашел несколько птиц-теней, которых встре­чал в прошлый раз, а потом отыскал и ту заросшую густым мхом полянку, где кишели жуткие прыгающие личинки, о которых рассказывала Насуада.

Воспользовавшись именем всех имен, Эрагон дал обе­им разновидностям этих странных существ правильное на­звание на древнем языке. Птицы-тени теперь назывались «сундаврблака», то есть «птица- хлопушка» или «птица-тень», а хищные личинки получили имя «иллгратхр», что значит «ненасытные». Особенно Эрагону понравилось второе имя, хотя, если честно, звучало оно несколько мрачновато.

Довольный собой, Эрагон вернулся к Сапфире. Ночь они провели спокойно, отдыхая и беседуя с Глаэдром и другими Элдунари.

На рассвете они пошли к скале Кутхиана, назвали свои истинные имена, и украшенные резьбой и заросшим мо­хом двери открылись. Эрагон, Сапфира и Элдунари спу­стились в Свод Душ, где в глубокой пещере, освещаемой отблесками подземного озера из расплавленной скальной породы, находившегося под основанием горы Эролас, хра­нились драгоценные яйца драконов. Куарок, хранитель яиц, помог им положить каждое в отдельный ларец. Затем они сложили все ларцы в центре пещеры вместе с пятью Элдунари, которые все это время помогали Куароку обе­спечивать сохранность яиц.

С помощью Умаротха Эрагон произнес заклинание, которое уже произносил однажды, и поместил яйца дра­конов и Элдунари в некий пространственный карман за спиной у Сапфиры. Но ни она сама, ни Эрагон не могли этого «кармана» даже коснуться.

Куарок вместе с ними вышел из пещеры, громко стуча металлическими ступнями по каменному полу туннеля. За­тем Сапфира схватила его когтями — так как Куарок был слишком большим и тяжелым, на спине ей было неудобно его нести — и взлетела, медленно поднимаясь над округлой долиной, лежавшей в самом сердце Врёнгарда.

Темно-синей сверкающей стрелой Сапфира пролете­ла над морем, перебралась через горы Спайна, поднима­ясь выше острых как бритва вершин, покрытых снегом и льдом. Она парила над бездонными, полными черных те­ней пропастями, потом свернула на север, пролетела над долиной Паланкар, чтобы они с Эрагоном могли в послед­ний раз взглянуть на те места, где прошло их детство, и по­летела над заливом Фундор, где белые гребни волн были похожи на находящиеся в вечном движении горы.

Они миновали город Кевнон с его крутыми многослой­ными крышами и резными изображениями драконьих голов, и вскоре показались ближние пределы леса Дю Вельденварден с его необычайно высокими и мощными соснами.

Эрагон и Сапфира ночевали у ручьев и озер. Огонь ко­стра отражался в полированном металле, из которого соз­дано было тело Куарока, вокруг хором пели лягушки и на­секомые, а вдали порой слышался вой волков.

Оказавшись в Дю Вельденвардене, Сапфира примерно час летела по направлению к самому центру этого огромно­го леса, пока ее не остановили магические стражи эльфов. Там она опустилась на землю и уже по земле миновала все установленные эльфами барьеры, а Куарок бежал рядом с нею. Потом она вновь подхватила его когтями и взлетела.

Они все летели, а деревья бесконечным зеленым морем проплывали под ними — почти все это были сосны с неболь­шими вкраплениями лиственных деревьев: дубов, вязов, берез, осин и плакучих ив. Сапфира миновала гору, назва­ние которой Эрагон позабыл, и эльфийский город Озилон, затем снова потянулись сплошные сосны, и каждая из них была неповторимой, но все же похожей на все остальные.

Наконец, поздним вечером, когда и луна, и солнце по­висли низко над горизонтом друг напротив друга, Сапфи­ра прибыла в Эллесмеру и плавно опустилась между жи­выми домами-деревьями этого самого большого и самого прекрасного из эльфийских городов.

Лрья и Фирнен уже ждали их вместе с Рораном и Катри­ной. Когда Сапфира подлетела ближе, Фирнен издал гром­кий радостный рев и расправил крылья, перепугав всех птиц. Сапфира ответила ему таким же радостным ревом, а потом аккуратно опустилась на задние лапы и почти неж­но поставила Куарока на землю.

Эрагон отстегнул ремни на ногах и соскользнул с сед­ла на траву. Роран подбежал, обнял его, похлопал по спине, и Катрина, чмокнув его в щеку, тоже принялась его обни­мать. Смеясь, Эрагон сказал:

— Эй, хватит, не то совсем меня задушите! Ну, и как вам понравилась Эллесмера?

— Она прекрасна! — улыбаясь, воскликнула Катрина.

— Я думал, ты преувеличиваешь, — сказал Роран, — но тут все в точности такое, как ты описывал — просто уди­вительно! Сильно впечатляет! Особенно тот замок, в кото­ром мы живем…

— Замок Тиалдари, — подсказала Катрина.

Роран кивнул:

— Да, и этот замок подсказал мне кое-какие идеи на­счет того, как заново отстроить Карвахолл. А потом еще и Тронжхайм, и Фартхен Дур… — Он только головой пока­чал и слегка присвистнул.

Они отправились по лесной тропе к западной части Эллесмеры. Друзья шли впереди и как бы вели Эрагона за со­бой. К ним вскоре присоединилась Арья. Она была похожа на королеву, не меньше, чем когда-то ее мать.

— Добро пожаловать в Эллесмеру, Эрагон. Мы тебе рады. Видишь, как лунный свет встречает тебя?

Он посмотрел на нее:

— Вижу. И я рад всех вас видеть, Губительница Шейдов.

Она улыбнулась, когда он назвал ее этим именем. Ему показалось, что даже густые сумерки, уже воцарившиеся под деревьями, расступились от ее светлой улыбки.

Эрагон снял с Сапфиры седло, и она улетела куда-то вместе с Фирненом, хотя Эрагону было прекрасно извест­но, как сильно она утомлена перелетом. Драконы исчезли в направлении Утесов Тельнаира, и, когда они улетали, Эрагон услышал, как Фирнен сказал:

«Я сегодня утром убил для тебя трех оленей. Они ждут тебя на траве возле хижины Оромиса».

Куарок пустился следом за улетевшей Сапфирой: яйца драконов по-прежнему находились при ней, а он должен был их охранять.

Меж огромными стволами деревьев-домов открылась небольшая полянка, окаймленная кустами