Рядом лежал бионейтрализатор.

Человек оказался рядом с устройством раньше Саро.

– Ого! Что за хреновина? Оружие? Как работает?

Первым порывом было броситься к врагу и осуществить то, что воин запланировал в пути.

Но человек не трогал нейтрализатор, а лишь рассматривал его. И тут у Саро появилось желание, недостойное воина, но он не мог ничего с собой поделать. Ему захотелось испугать человека, увидеть, наконец, страх, заставить испытать унижение…

– Это бионейтрализатор. Когда я запущу его, все живое на этой планете исчезнет.

– То есть, и ты тоже? – спросил человек, продолжая изучать устройство.

Саро приготовился к броску, на случай, если враг захочет сломать нейтрализатор.

– И я тоже.

– Етить все твои четыре ноги! Так ты камикадзе!

Пластины на панцире зашевелились.

– Не пытайся остановить меня, человек!

– Не-не-не! Что ты, что ты! Валяй, включай!

Саро, уже протянувший руки к аппарату, замер.

– Тебе не страшно?

– Нет.

– Почему? Ведь сейчас погибнет вся твоя раса.

– Чувак, с чего ты решил?

– Это – бионейтрализатор.

– Ну, так прикольно! Такой фишки еще ни разу не было! Орбитальные удары и атомные бомбы уже не актуальны! Скучно же! Ядерная война уже была, меч Армагеддона у некромантов отобрали, вирус ярости пережили, сейчас вон вашего брата в космосе хреначим. Да и для Ка-Вэ полигон уже маловат стал.

– Полигон маловат? – переспросил Саро.

– Ну да! Видишь, ты тоже со мной согласен! Что такое планета?! Нет ничего! К тому же разрушили все, что только можно. Надоело по развалинам бегать. Масштабности хочется! А ты сейчас жахнешь своей штуковиной, может, нам что покрупнее выделят! Кстати, спасибо вам! Когда вы потрепали нашу армию, то правительство решило пойти на радикальные меры и приняло единственное правильное, на мой взгляд, решение: мобилизовало самых лучших! Вот уж тогда мы развернулись! Ведь кто лучше нас разбирается в тактике и стратегии, кто может в одиночку запросто выступить против сотни, а то и тысячи, кто самые классные пилоты и стрелки? Мы, конечно же! Ну что, когда запустишь нейтрализатор? А может, я сам? Куда нажать?

В голове Саро царил хаос. То, что передавал переводчик, не укладывалось в сознании. А когда все же уложилось, то родился один-единственный вопрос:

– Кто вы?!

– Геймеры, – ответил человек, сопроводив слова поднятием плеч.

Удивительно, но адаптативный переводчик, видимо проанализировав всю полученную информацию, выдал вполне понятный образ.

И тогда Саро не выдержал.

Он медленно опустился на все четыре колена, расстегнул и снял шлем. Внутри полыхнуло огнем: воздух чужой планеты практически не подходил для дыхания. Но ему хотелось, чтобы отрава прошла через его организм, проникла внутрь, пронизала тело. Хотелось почувствовать, чем живут эти ужасные существа, стать хотя бы на какое-то время столько же могучим, беспощадным и великим. Хотелось повелевать мирами, вершить судьбы и управлять вселенными.

Хотелось стать геймером.

– Эй, чувак! Чувак, ты чего надумал?! – кричал человек. – Погоди, скажи, как включить эту хреновину?!

Но Саро его не слышал. Он умирал, впитывая в себя величие и мощь самой невероятной и разрушительной из всех известных ему рас – расы геймеров.

Утром Солнце полегчало на полтора эксаграмма, а постоянную Больцмана отменили в связи с переходом на летнее время. Марк пил кофе из чашки – вместо чая из стакана.

Густые волосы его потемнели, лицо вытянулось, а тапочки на ногах напоминали кирзовые сапоги. Родительская хрущевка чудила особо: восемь углов без разрешения БТИ трансформировались в пять, кровать продырявилась гамаком, белоснежный потолок покрылся лепестками обоев. Цветочки, пусть и нарисованные, раздражали Марка неимоверно. Уж лучше фиолетовый горошек. При отсутствии силы тяжести куда приятнее парить с видом на кругляши, чем любоваться пестиками и тычинками.

Он напялил шляпу на редкий ежик, сунул в карман бумажник с баксами и открыл дверь. В подъезде поздоровался с Митричем, приподняв бейсболку над лысиной. Митрич поправил фуражку и сказал:

– Однажды, Марк, ты попадешься опять, зуб даю.

Митрич служил сержантом или генералом в местном отделении полиции свободы. Короче, должность обязывала пороть редкостную чушь.

Цветочный магазин, что вчера располагался за углом, нахально торчал напротив подъезда. Марк попросил русокосую продавщицу собрать букет белых роз. Продавщица кивнула и тут же стала усатым кавказцем.

Вышел Марк из супермаркета с охапкой ромашек, поймал такси (шеф, на улицу Мира!), заплатил рублями водителю автобуса за проезд с багажом, хотя никакого багажа у него не было, – лучше сразу отслюнявить пару евро, чем потом краснеть. В маршрутке было накурено и свежо, разухабистый шансон оборвался блоком новостей. Передавали, что во второй половине дня ожидаются резкие перепады массы покоя протона и скорости распространения электромагнитных колебаний в вакууме. Бабушка, соседка Марка по ложементу, томно проворчала со своего табурета, что у нее опять будет давление, надо выпить аспирина.

– Молодой человек, вы, случайно, не в курсе, сегодня аспирин помогает от гипертонии или лучше воспользоваться никотиновым пластырем?

Марк открыл рот и понял, что забыл русский, зато в совершенстве овладел фарси. Он кинулся к выходу, прижимая к груди пионы, спустился по трапу и двинул вверх по переулку Войны. Навстречу брел панк в костюме и при галстуке. Этот вежливый молодой человек попытался на ходу обуглить кончик папиросы, но кислород напрочь отказался участвовать в реакции окисления.

– Огонька не будет? Стабильного?

Ну, это уже откровенная провокация! Откуда у Марка стабильная зажигалка, такой мощный ограничитель степеней свободы? Он что, похож на рецидивиста, поправшего заветы предков? Разве он комитетчик какой или барыга с черно-белого рынка?!

Рядом с трансформаторной будкой мерно гудел районный вариатор. День внезапно стал ночью, жара – снегопадом, кирзачи – длиннющими ходулями. А на ходулях Марк двигаться не умел и вдвойне не умел танцевать на льду, заменившем асфальт.

Марк упал с высоты в полтора метра и наверняка сломал бы себе что-нибудь, если б не ослабла сила тяжести – в связи с переходом от сферической формы планеты к дискообразной. Слонам и титанам, не говоря уже о китах, надо облегчить страдания. Все незакрепленные предметы и люди тут же вознеслись в атмосферу.

Редкие минуты блаженства! Марк закрыл глаза. Чтобы сделать Землю диском, нужно затратить чрезвычайно много энергии, Министерство Свободы едва справляется. И потому на прочие трансформации не хватает вариаторов. Стыдно признаться, но Марк любил эти редкие мгновения – когда ты сейчас и секунду спустя четкий и аналогичный. Он порхал, разглядывая свои руки, которые вот уже полминуты оставались неизменными.

Эх, почему Марка не взяли на работу в Комитет Стабильности?!

Комитету не нужны добровольцы. Комитет вербует лишь граждан, люто ненавидящих любые ограничения свободы, за которую наши деды и отцы, наши предки, наши… в общем, все-все-все много-