— А вы про себя что думаете: эволюционируете к простоте или у вас ровная линия?

— Даже не знаю. Может, немного. Один критик написал, что я стал проще, понятнее.

Пастернак ему сказал: есть два вида прозы — словесность (Т. Манн), где все по правилам прошедшей литературы, и произведения, где свой новый мир (Достоевский и Хемингуэй).

— Я Бродскому говорил: я твой Эккерман и твоя Лидия Чуковская.

(А я всей Перми могу сказать: я — твоя Лидия Чуковская.)

— Как вы относитесь к тому, что во всем мире мало читают сейчас? — спросила я.

— Те, кто читали РАДИ СЮЖЕТА, выбрали телевизор. А те, кто читали ради самой литературы, языка, — остались. Мне один друг (? — не расслышала) говорил, что читателей поэзии во все времена одно и то же количество в его стране: 3487 человек. (Хорошая шутка!)

Я: — То есть цивилизация не съест культуру?

Томас: — Бог не выдаст, свинья не съест.

— Когда мы дружили с Бродским и Милошем, то считали, что наша дружба — основа будущей дружбы трех народов: польского, русского и литовского. Но пока еще много трений.

Я: — Как вы относитесь к словам Бродского: язык лучшее, что есть у нации?

— Согласен.

А Кушнер не согласен: язык не страдает. Я думаю, что лучшее, что есть у нации — это святые, герои. Ну а если язык в смысле Бог? В начале было Слово...

Томас рассказал, как заблудился с Ахматовой в поисках квартиры Андрея Сергеева. Он боялся, что сердце А.А. не выдержит лестниц. Слава заметил: если бы это случилось, то Томас остался бы в истории литературы как Венцлова-Дантес.

Томас: до половины читал “Кысь” с удовольствием, а потом разочаровался. (Я тоже. Почему герой от книг стал хуже? Слава возражает мне: а почему следователи КГБ, что мучили диссидентов, читали все, но становились только хуже.)

Меня слегка задела только одна фраза Томаса:

— Я писал стихи на русском языке, когда ухаживал за русскими девицами. (Патриотизм патриотизмом, а когда ухаживал, то для него они были девушки или даже богини, и думаю, имел бешеный успех.)

Андрей и Люба повели меня после Томаса в “Пельмешки без спешки”. Пельмени, запеченные в горшочке со сметаной и сыром, клянусь, не уступали вечеру Томаса Венцловы!

В полночь я легла спать, но позвонил Наби, и мы чуть не до рассвета говорили о вечере Томаса, о Милоше, о Бродском.

А.Н. пишет ужасные книги, что добро иллюзия, а в жизни многим помогает. Слава говорит, что вот этими мигами доброты он спасется. Я: вряд ли, ведь сказано — не соблазняй малых сих, а он соблазняет книгами. Слава: мы не знаем, на каких весах все будет взвешиваться.

Т-7 взяло у меня интервью, как сохранять молодость души.

— А не надо сохранять! Молодость — это архаическое сознание, это мифы, там нет ответственности. Кому в радость эта инфантильность — эти надписи на заборах или дедовщина (инициация). Да и когда человек молодится, это не радует глаз. Пушкин говорил: каждый должен выглядеть на свой возраст. Правда, мои дочери говорят: он не дожил до твоего возраста, мама, неизвестно, что бы сказал тогда...

Х. тут давала интервью по ТВ: ее силиконовые губы так ужасны, что кажется — присосется и начнет пить кровь.

8 июля 2006 г.

Слава прочел Евангелие. С каждым чтением мне кажется, что я чуть-чуть больше понимаю апостола Павла. Но все равно очень мало. Слушаю, как Наташа Ростова (когда она говела): не все же я должна понимать.

Вчера были внуки. Я включила мультик про Снежную королеву. Там разбойники такие интересные, веселые. И поют так хорошо, что внуки начали подпевать. Конечно, внукам от 3 до 5 лет, но и создатели мультика не должны делать разбойников такими интересными! Мы решили срочно малышам объяснять, какие это ужасные разбойники: разденут, изобьют, выбросят на мороз...

М. рассказала, как мужа избили гаишники. Ехал с матерью в машине, их оштрафовал гаишник за тонированные стекла. Едут обратно — он опять штрафует. Водитель стал возражать, что он уже получил штраф, вот корешок квитанции, что у него десять дней на смену стекол. Гаишник стал его избивать. Мать выскочила, и ей тоже досталось — от другого гаишника. Сейчас и мать, и он лежат с сотрясением мозга в больнице, а на них уже гаишники подали в суд: якобы пострадали. Мы ясно представляем этих гаишников: это клоны нашего соседа, только развращенные властью.

Ю. рассказала: в магазине одна продавщица покончила с собой после тренинга по Хаббарду. Хочу написать рассказ, расспросила подробно.

В “Звезде” № 5, 2006 хороша статья Ст. Яржембовского “Нас принижающий обман” (резко о взглядах Фрейда). А мы всегда говорили, что сублимация невозможна (не может низшее превратиться в высшее). И подсознание немного скажет: оно хитрое и невзрослое. Тут хоть заанализируйся.

...Агния рассказала, как впали в отчаяние две ее подруги молодых. У первой муж закодированный развязал, и она хотела повеситься. Но ее, к счастью, остановило то, что она на подругу оформила кредит и купила для себя стиралку. И вот представила, что та будет выплачивать кредит, и ей стало стыдно. А у той в это время пьющий брат украл золотые цепочку и сережки. Это муж ей подарил, пока не бросил, а она все время спасалась: закладывала эти вещи в ломбард.

После этого я включила радио “Эхо Москвы”. Юлия Латынина призывала россиян образовать гражданское общество. Мол, тогда Путин бы не смолчал, когда корейские ракеты упали возле города Находки. Хорошее это дело — гражданское общество. Но кто же его пойдет создавать? Первая подруга Агнии, которая в отчаянии, или вторая, или я, замученная соседом по кухне? Или сама Агния, засыпающая